В декабре 1999 года «Российская газета» – официальное издание федеральной власти – распространила два письма. В первом речь шла о сложных взаимоотношениях в аппарате Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, во втором – об успехах и надеждах на будущее Комиссии по правам человека при Президенте России. По содержанию ничем не связанные между собой эти две корреспонденции, на самом деле преследовали одну единственную цель – умолять достоинство независимого российского Омбудсмена.

Истории Омбудсмена в современном его виде почти двухсот лет. Его появление во многих странах было связано, как правило, с кризисом административной юстиции и затянутой процедурой защиты прав человека.

В России идея создания поста независимого Уполномоченного по правам человека была реализована лишь три года назад, с принятием федерального конституционного закона  об Уполномоченном, хотя о его необходимости говорили давно.

Создание этого нового для России института и должности, как тогда, три года назад, показалась многим, откроет новую главу в отношениях между государством в лице его органов управления и гражданами. Появится, наконец, у россиян дополнительное средство защиты от чиновничьего произвола. Все, безусловно, зависела и от того, кто будет Уполномоченным.

Для многих из нас, жителей Саратовского региона было приятно, что тогда, 22 мая 1998 года Государственная Дума из нескольких претендентов подавляющим числом голосов отдала предпочтение нашему земляку Олегу Миронову, депутату Госдумы, доктору юридических наук, профессору конституционного права, с богатым научным, преподавательским и, наконец, житейским опытом.

Хотя, многие здравомыслящие люди понимали, что найти место для нового института среди годами сложившейся правозащитной системы будет не так просто. Сам Олег Орестович тоже прекрасно понимал, что весьма непросто создать в нынешних условиях эффективный правозащитный институт. Более того, далеко не все сознают его необходимость. В одном он был уверен: ему, опытному юристу, удастся переломить ситуацию. Главное на данном этапе, скажет он журналистам во время своей первой пресс-конференции после назначения, создать вокруг себя правовую ауру и выработать свой стиль работы. На обычном языке, это означало создать команду профессионалов, способную понять правовые проблемы каждого, кто будет обращаться к Уполномоченному. И это были не пустые слова. К концу года стало ясно, как внутри аппарата, так и за его пределами, что Уполномоченный не совсем удобный и покладистый, как по началу думали многие. Правда, все понимали, что во многом благодаря этому удалось отстоять права сотен людей по всей России, хотя многие делали вид, что ничего экстраординарного Миронов не делает. В прессе его обвиняли даже в том, что он «неравнодушен» к нашему городу, к своему городу, где он правел многие годы своей жизни.

Что же касается аппарату, то от него требовалась самое малое: действовать строго в рамках закона, и уметь профессионально анализировать обращения граждан и ситуацию в стране с соблюдением прав и свобод человека. Чтобы в случае их нарушения, Уполномоченный мог оперативно и своевременно принять соответствующие меры.

Олегу Орестовичу удалось за относительно короткое время собрать вокруг себя высококвалифицированных специалистов, в работе которых главным ориентиром является право.

К сожалению среди них есть и такие, которым, судя по их мыслям, противопоказано заниматься правозащитной деятельностью.

Вот один из таких примеров. Это выдержки из аналитической записки с грозным названием «О состоянии дел с обеспечением прав человека на получение и распространение информации в Российской Федерации». Ее автор Н. Панасютин, начальник управления по международному сотрудничеству и совершенствованию законодательства, тогда еще консультант международного отдела аппарата Уполномоченного.

Анализировав якобы работу российских средств массовой информации (в материале не говорится каких и каким образом) господин Панасютин пришел к неутешительным выводам. Оказывается СМИ в нашей стране потенциальные разрушители, поскольку «вносят дестабилизирующую составляющую в процессе обеспечения гражданских прав и свобод». Далее автор записки утверждает, что «участие прессы в процессах изменения ценностных координат у населения направлено на «вымывание» самобытной культуры россиян, внедрение в массовом порядке эффект «информационной люмпенизации». В результате таких действий СМИ «происходит последовательное изъятие из культурно-информационного оборота целых пластов отечественной культуры, которая «не вписывается» в общественно-политическую парадигму корпоративных сил». Вот как. В конце своего анализа господин Панасютин предлагает «для предотвращения любого неконституционного использования каналов массовой информации устанавливать общественный контроль над СМИ». Главная роль в этом процессе отводится законодательному органу страны, хорошо не международному отделу аппарата Уполномоченного. Для убедительности своих «аргументов», господин Панасютин как знаток международного права (без юридического образования) ссылается на Европейскую конвенцию по правам человека, тенденциозно приспосабливая отдельные ее положения к своему аналитическому творению: дескать там так сказано.

2 декабря минувшего года «Российская газета» опубликовала открытое письмо господина Панасютина и шестерых его сослуживцев (часть из них – это его прямые подчиненные) к Президенту Путину.

На этот раз начальник управления по международному сотрудничеству и его коллеги  выразили свое недовольство на деятельность самого Уполномоченного, в частности, его международными связями. По своей сути, это скорее обвинительное заключение, выдержанное в духе времен массовых репрессий. Обвинение в этом письме куда суровее, чем те, которые были адресованы российским СМИ. Вот цитата из письма: «Состоявшаяся поездка (Уполномоченного – прим. авт.) в США, щедро профинансированная находящимся на содержании ЦРУ «Фондом за демократию», стала логическим завершением мимикрирования О.О. Миронова в сторону наднациональной доктрины прав человека, используемой в качестве инструмента иностранного вмешательства во внутренние дела России».

После прочтения таких слов так и хочется перекреститься: «Слава Богу, что на дворе не 1937 год».

Расчет, на самом деле был прост: воздействовать на патриотические чувства читателей одной из массовых изданий России. Тем самим дискредитировать в глазах общественности  независимого Уполномоченного. По идеи, господин Панасютин  решил использовать те же средства «информационной люмпенизации» общества, в использовании которых, если помните, он обвинял прессу. Безусловно, попутно хотел настроить Главу государства против Уполномоченного. «Мы убеждены, пишут они, что методично и безответственно производимые федеральным Уполномоченным целенаправленные системные действия с использованием бюджетных средств и федерального аппарата по дискредитации нового руководства страны, навязываемые им искусственное перенесение на российскую почву западной идеи и практики правозащиты – это однозначный путь к затяжным и болезненным конфликтам в обществе. Мы уверены, завершают свою пафосную речь госслужащие аппарата, что Россия в состоянии решать свои правозащитные проблемы, руководствуясь национальными интересами, а не по указке извне». Замете, это пишут люди, которые по долгу своей службы должны действовать строго в рамках действующего законодательства, где черным по белому написано: «Уполномоченный способствует совершенствованию законодательства Российской Федерации о правах человека и гражданина и приведению его в соответствие с общепризнанными принципами и нормами международного права, развитию международного сотрудничества в области прав человека.

А что мы имеем. В аппарате Уполномоченного работают люди, которые вопреки Конституции исповедуют политику государственной замкнутости. Рядом с Уполномоченным находятся люди, которые тоскуют по железной руке и «железному занавесу» со всеми его атрибутами. Позволю себе напомнить некоторые из них:   политзаключенные, «невыездные граждане», подконтрольные государству СМИ, цензура, отсутствие других прав и свобод.  Об Уполномоченного по правам человека и речи быть не может. Вот что хотят эти люди, гордо именуемые государственными советниками.

Кстати функции Уполномоченного давно дублируется подконтрольной Комиссией по правам человека при Президенте. Дела у него, если судить по заявлению ее председателя В. Карташкина, опубликованного в той же общероссийской газете, идут неплохо. Принимает посильное участие в укреплении государственной вертикали, в том числе в правозащитной системе. Недавно по поручению Президента, она, по словам ее председателя, впервые в отечественной истории разработала проект федеральной Концепции обеспечения и защиты прав и свобод человека. Важное место в этой системе, как следует из заявления В. Карташкина, должны занимать Комиссии по правам человека в субъектах  Федерации. О роли федерального Уполномоченного по правам человека  — ни слова. Случайность это или независимый институт Уполномоченного не вписывается  в новую федеральную Концепцию, покажет время. По всей вероятности, ждать осталось недолго. Концепция вот-вот будет представлен на рассмотрение к Президенту.

//Опубликовано в газете «Репортер» 13 января 2000 года (Саратов)