Через месяц у одного из первых лиц государства — уполномоченного по правам человека Олега Миронова — закончатся полномочия, а в конце мая депутаты Госдумы будут выбирать нового. О своих планах бороться за это место уже заявили сам Миронов, которому защищать наши права понравилось, и председатель думского комитета по законодательству Павел Крашенинников. Шансы у обоих кандидатов пока сомнительные — ни тот, ни другой не имеет достаточной поддержки среди депутатов, а для выдвижения кандидатов в омбудсмены требуется аж 300 голосов.

Олег Миронов станет первым уполномоченным, отработавшим полный пятилетний срок. Предыдущий, известный правозащитник и диссидент Сергей Ковалев, был назначен на эту должность в начале 1994 года, еще до появления закона об уполномоченном (его президент подписал только в феврале 1997 года). В 1995 году из-за резкого отношения Ковалева к войне в Чечне стараниями коммунистов Дума проголосовала за его снятие. КПРФ тогда тем самым нарушила межфракционную договоренность о распределении постов. Нового омбудсмена выбрала уже только следующая Дума в 1998 году. Перед этим депутаты дважды заслушивали кандидатов в уполномоченные, но ни один из них не смог набрать 300 голосов. В результате в мае 1998 года снова по «пакетному» соглашению фракций, пост уполномоченного достался коммунистам, а точнее — Олегу Миронову.

Первые годы Миронов, юрист по образованию, не имевший, однако, никакого отношения к правозащитному движению, вел себя тихо — делал общие заявления и власть резко не критиковал. Но чем больше он узнавал, тем ближе становился к правозащитникам и тем несимпатичней — Кремлю. Кончилось же все тем, что после поездки в Чечню в августе 2002 года вместе с председателем Московской хельсинкской группы Людмилой Алексеевой, он начал резко критиковать «антитеррористическую операцию». Круг замкнулся — коммунист, сменивший Ковалева на посту омбудсмена, стал столь же неугоден Кремлю, как и сам Ковалев.

Питавшие поначалу крайнее недоверие к выходцу из традиционно нелюбимой партии правозащитники постепенно наладили с ним хороший контакт. Тем не менее поддержать его готовы далеко не все «профильные» организации. Кого-то не устраивает, например, поддержка им референдума в Чечне — все правозащитники считают его проведение незаконным. Однозначно поддерживает Миронова только Людмила Алексеева: «Он сумел войти в должность, а в таком возрасте люди редко меняют свои жизненные позиции». Она довольна результатами сотрудничества Миронова с правозащитниками и считает, что необходимо его продолжить. По ее мнению, избрание Миронова вновь вполне реально, хотя правозащитники здесь помогут слабо — слишком уж небольшое у них влияние на депутатов: только за последнее время Дума приняла с десяток законов, против которых общим фронтом выступали все правозащитные организации (об альтернативной службе, об иностранцах, о гражданстве и т.д.). Другие правозащитные организации о Миронове отзываются не так лестно. Так, директор движения «За права человека» Лев Пономарев считает, что Миронов делает слишком мало, зато слишком много внимания уделяет собственной личности. Другой правозащитник, пожелавший остаться неназванным, сказал следующее: «Миронов превратился из глупой обезьяны в глупого человека. Он действительно в некоторой степени независим от Кремля, но его представления о правах человека все равно довольно советские». Действительно, у всех «государственных» правозащитников — что у председателя комиссии по правам человека при президенте Эллы Памфиловы, что у Миронова — понимание прав человека взято еще из советской пропаганды. Основной акцент они делают на социальные гарантии, а не на гражданские свободы.

Другой кандидат — Крашенинников — в последнее время ведет постоянные консультации с правозащитниками, но поддержки находит не больше, чем Миронов. Последний уже хоть как-то себя на этом посту зарекомендовал, а депутата от СПС правозащитники считают слишком покладистым — тут вспоминают и не очень ясную его позицию по поводу смертной казни, и, что важней, поддержку закона об экстремизме. Хотя он и профессиональный юрист и был в свое время министром юстиции, но он политик. А значит, по мнению правозащитников, на новом посту будет продолжать заниматься политикой. Это вроде бы устраивает Кремль — нового Миронова там видеть не хотят. Крашенинникова уже готово поддержать «Единство». Но за него могут не проголосовать ни КПРФ, ни «Яблоко» — и заветных 300 голосов как не бывало.

Выходит тупик — проходного омбудсмена нет. В отличие от нужных правительству законов, для утверждения уполномоченного отмашки Кремля не достаточно. Проблема на самом деле старая — и Ковалева, и Миронова депутаты назначали в составе пакетного соглашения. Сейчас перераспределения комитетов в Думе не предвидится, да и глупо было бы его устраивать — до выборов осталось всего каких-то восемь месяцев. В этой ситуации актуальными становятся альтернативные кандидатуры.

«Идеальный омбудсмен — юрист, не зависящий ни от каких партий и при этом разбирающийся именно в правах личности,» — считает председатель общества «Мемориал» Арсений Рогинский. Такой кандидатурой может стать любая известная и уважаемая фигура, которую поддержат и Кремль, и все фракции. «Кремль ищет ручного омбудсмена, который не наделал бы бед при любой погоде. Но дело в том, что сама должность омбудсмена обязывает дистанцироваться от власти,» — продолжает Рогинский. Сергей Юшенков буквально накануне гибели сказал в интервью «Полит.Ру», что Кремлю может быть и выгодно накануне выборов сделать либеральный ход — назначить нейтрального и честного омбудсмена. Сам Юшенков собирался выдвинуть кандидатуру Сергея Ковалева. По мнению покойного, за эту кандидатуру проголосовало бы как минимум «Яблоко».

Сам экс-омбудсмен сказал, что он и не думает, будто депутаты его изберут — но он хочет иметь 15 минут на трибуне, чтобы выступить перед депутатами со своим видением роли уполномоченного. По его словам, если будет выдвинута какая-нибудь еще альтернативная фигура, например экс-судья Конституционного Суда Тамара Морщакова, он будет призывать депутатов голосовать за нее. По мнению Юшенкова, Кремль может выдвинуть и Эллу Памфилову. Сигналы об этом доносились из администрации президента еще месяц назад. Но, по мнению большинства правозащитников, омбудсмен из нее будет не ахти — в силу того же социального, а не законнического понимания прав человека. Зато при этом варианте освободится пост председателя Комиссии по правам человека, и от того, кто его займет, тоже будет зависеть многое.

Пойдет ли Кремль на такой ход — неизвестно. Пока, видимо, администрация президента все же сделала ставку на Крашенинникова. Но в случае тупика президенту придется предложить свою, альтернативную кандидатуру. И она вполне может оказаться не такой уж и плохой. В любом случае, Кремлю терять нечего — если уполномоченным не останется Миронов, на ближайший год деятельность омбудсмена будет парализована. Кто бы им не стал, придется менять очень слабый аппарат уполномоченного и всю систему работы. А значит, в предвыборный год не будет ни доклада о правах человека в России, ни резкой критики власти.

Есть и еще один взгляд на ситуацию с омбудсменом, тоже по сути своей вполне правозащитный: наличие такого поста вовсе неуместно. Государственный уполномоченный по правам человека — явление сродни переводу федеральной миграционной службы под контроль МВД, или курятника — под контроль лисы. В любой стране самым злостным и опасным нарушителем прав человека является государство. И государственный чиновник, защищающий человека от государства же, неизбежно оказывается между молотом и наковальней. Если он прежде всего чиновник, то ведет себя так, как это делал уполномоченный по правам человека в Чечне Владимир Каламанов и продолжает вести себя его преемник Абдул-Хаким Султыгов, чьим основным занятием в этой самой проблемной республике стал перевод на чеченский язык Конституции РФ. Такие уполномоченные, естественно, никому не нужны и даже вредны. Уполномоченные же, отличающиеся мужеством и принципиальностью, немедленно перестают удовлетворять Кремль.

Об этом также «Уполномоченный — он ближе к правозащитникам, чем к чиновникам»: Интервью с Олегом Мироновым

Григорий Охотин

24.04.2003