Европейский Суд по правам человека

(II Секция)

Дело «Рамишвили и Кохреидзе против Грузии»

[Ramishvili and Kokhreidze v. Georgia]

(Жалоба N 1704/06)

Постановление Суда от 27 января 2009 г.

(извлечение)

Обстоятельства дела

Заявители — соучредители и акционеры телевизионного канала. Первый из них пользовался широкой известностью в качестве телеведущего популярного ток-шоу. Их обоих предали суду по обвинению в вымогательстве под угрозой раскрытия документов о предположительно коррумпированном парламентарии. Суд заключил их под стражу, и они обжаловали это решение. Региональный суд рассмотрел данную жалобу в рамках устного разбирательства и отклонил ее. В зале судебных заседаний, в присутствии большого количества людей, заявители содержались на зарешеченной скамье подсудимых в окружении нескольких охранников. В период предварительного заключения первого заявителя поместили в карцер в качестве дисциплинарной меры. В камере площадью 5,65 кв. м, предназначенной для одиночного заключения, кроме него находился еще один заключенный. Заявитель жаловался властям на условия содержания в этой камере, указывая на множество тараканов и крыс, отсутствие окна и вентиляции, постоянную сырость, поскольку из крана беспрерывно текла водопроводная вода. Кроме того, узкая труба в углу, служившая туалетом, не отделялась от остальной камеры, что вызывало постоянное зловоние. Он оказался вынужден делить спальное место, имевшее 120 см в ширину, с незнакомым человеком, и не был защищен от посторонних взглядов даже в туалете. Ему не разрешались прогулки. Его жалобу отклонили. Второго заявителя поместили в камеру с 12 кроватями, где в разное время содержалось от 29 до 35 заключенных. В 2006 г. обоих заявителей осудили в соответствии с предъявленными им обвинениями.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 3 Конвенции. Заявители являлись известными и уважаемыми людьми и предстали перед судом впервые. При рассмотрении вопроса об их содержании под стражей публика могла видеть их на зарешеченной скамье подсудимых, которая была отделена от зала заседаний и весьма напоминала железную клетку. В зале присутствовали охранники в полном вооружении и в черных масках наподобие капюшонов. Заседание суда транслировалось на всю страну. Такие жесткие и агрессивные атрибуты судебного разбирательства могли вынудить обычного наблюдателя сделать вывод о том, что перед судом предстали «особо опасные преступники». В дополнение к подрыву принципа презумпции невиновности оспариваемое обращение в судебном заседании унижало заявителей в их собственных глазах, если не в представлении общественности. Присутствие специальных сил в суде вызывало в них чувство страха, тоски и неполноценности. Материалы дела не позволяют предположить, что существовал хотя бы минимальный риск того, что заявители, известные и, по-видимому, вполне безопасные люди, могли скрыться или прибегнуть к насилию. Государство-ответчик не смогло представить объяснений подобных строгих и унижающих мер.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

Европейский Суд установил также дополнительные нарушения статьи 3 Конвенции в связи с условиями содержания заявителей под стражей.

По поводу соблюдения пункта 4 статьи 5 Конвенции. Европейский Суд находит прискорбным способ по осуществлению судебной проверки законности содержания заявителей под стражей. Во время слушания их поместили в зарешеченный отсек, находящийся в дальнем углу зала заседаний, в окружении охраны и при полном отсутствии порядка в зале. Они едва могли переговариваться со своими адвокатами, прокурор и судья плохо их слышали, высказываемые ими доводы еле слышались из-за шума в зале. Заявители оказались вынуждены стоять на стуле в зарешеченном отсеке, держась за металлическую решетку, и кричать. Переговорам в зале заседаний препятствовали самовольные вмешательства журналистов, неограниченные звонки мобильных телефонов, ожесточенные споры и брань публики. Судья не хотел или не мог восстановить порядок. Адвокатов заявителей при произнесении ими защитных речей ослепляли вспышки фотоаппаратов и галогенный свет камер, что не допускалось в отношении обвинителя. Речи защитников были едва слышны. Напротив, вследствие того, что прокурор находился в непосредственной близости от судьи, их диалогу ничто не препятствовало в отсутствие сопоставимых помех. Устное слушание в таких условиях вряд ли могло способствовать взвешенному исследованию материалов дела судом. Европейский Суд не может согласиться с доводом государства-ответчика о том, что возможность подачи письменных заявлений могла компенсировать беспорядок в зале заседаний. На устных слушаниях должны создаваться условия, обеспечивающие устные ответы и аудиовизуальный обмен между сторонами и судьей в зале заседаний в спокойной, динамичной и благоприятной обстановке. Содержание заявителей в зарешеченном отсеке, выглядевшем как железная клетка, и присутствие «специальных сил» в зале суда отрицательно сказывались на способности заявителей к концентрации, которая имела существенное значение для осуществления эффективной защиты. Такие унижающие и неоправданно строгие меры пресечения в открытом заседании, которое транслировалось на всю страну, нарушали презумпцию невиновности. Поведение самого судьи не может считаться полностью свободным от предвзятости. Он, очевидно, содействовал на слушании обвинителю, непосредственно отвечая на заданные последнему защитой вопросы или перефразируя их в более удобной для прокурора форме. С учетом большого числа скрытых правительственных агентов и даже «специальных сил», присутствовавших на заседании, нельзя утверждать, что суд являлся независимым. Создавалось впечатление, что эти агенты в большей степени контролируют порядок в заседании, чем сам судья. В совещательную комнату, в которую доступ должен быть закрыт для всех, кроме судьи, легко могли проникать посторонние. Соответственно, судебная проверка законности содержания заявителей под стражей не отвечала необходимым требованиям справедливого судебного разбирательства.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции (принято единогласно)* (* Европейский Суд взыскал по 6 000 евро в пользу каждого заявителя в счет компенсации морального вреда (прим. переводчика).).