Маша, Настя, Олежка чувствуют себя хорошо на папе Гене - Уполномоченном по правам ребенка во Владимирской области

12 апреля 2011 года депутаты законодательного собрания Владимирской области избрали Уполномоченным по правам ребенка Геннадия Прохорычева. Он, пожалуй, единственный в когорте детских омбудсманов России, который вырос в детском доме и на себя испытал все тяготы лишенного родительской опеки и любви ребенка. Но такая судьба не сломала его, как многих людей, выросших в таких условиях. Наоборот, он прошел этот незавидный путь достойно, получил два высших образования — по специальностям «Психология» и «Государственное и муниципальное управление». Работал психологом в интернате, руководил региональным отделением Российского детского фонда; был в должности специалиста отдела по проблемам семьи, женщин и детей комитета по социальной политике; директором Владимирского филиала Московской финансово-юридической академии; руководителем социально-благотворительных проектов Владимирского областного благотворительного фонда содействия материнству и детству «МАМА». За эти годы им реализовано большое количество проектов, направленных на защиту детей и развития молодежных инициатив. В настоящее время омбудсман Прохорычев, а по совместительству соискатель научной степени в области психологии, под научным руководством академика Российской академии образования, профессора и известного педагога-новатора Ш.А. Амонашвили пишет диссертацию. Кроме того Геннадий Прохорычев вместе с супругой растит троих детей: Машу, Настю и Олежку. Папа, который сам в детстве был лишен родительской любви, готов для них делать все, в том числе таскать на себе, чтобы они были веселы и чувствовали любовь родителей. А с 12 апреля 2011 года, как уже было отмечено, он уполномочен защитить также права тысяч несовершеннолетних жителей Владимирской области.

— Геннадий Леонардович, что бы Вы посоветовали родителям к Международному  дню защиты детей?

— Уважаемые родители! Сделайте все возможное и невозможное, чтобы Ваши дети были счастливы, росли в здоровой семейной атмосфере. Воспитывайте их так, как хотели бы, чтобы Ваши родители воспитывали Вас. Не оставляйте своих детей. И любите их всем сердцем, не прося ничего взамен.

— После таких трогательных слов, тяжело даже задавать несентиментальные вопросы… Но мне хотелось бы знать, как Вы оцениваете эффективность института уполномоченного по правам ребенка  в целом?

— На мой взгляд, в России он еще находится в стадии становления. В некоторых субъектах институт Уполномоченного создан давно и показал свою эффективность. Но, как показывает практика, очень многое зависит от личности омбудсмена. Если это человек неравнодушный, ответственный, открытый, понимающий цели и задачи своей работы, способный консолидировать все общество, власть, бизнес, общественные организации, то многое получится. Мы должны научиться предотвращать беду, а не быть пожарными или свидетелями уже свершившегося факта.

— А считаете ли Вы важным для себя вопрос взаимодействия со СМИ?

— Да, несомненно, люди должны знать правду о нашей работе и о правах наших детей. О том, как они защищены; как воспитываются; чем живут; что делается для этого; все ли субъекты охраны детства работают по совести и ответственно. Но в тоже время на СМИ лежит огромная ответственность по подаче информации. Ведь журналист ходит по «минному полю», давая информацию о трагедии, случившейся с ребенком. Я понимаю, что им часто очень хочется жареных фактов и желательно еще их и посмаковать. Вот тут журналист стоит перед выбором — или нравственность или большой гонорар за новость. К сожалению, зачастую выигрывает второе. Нередко журналисты, в угоду своим амбициям и желаниям, нарушают конфиденциальность, права ребенка. Ребенка, который и так уже пострадал. Но еще раз повторюсь, что взаимодействие со СМИ необходимо, оно должно быть направлено лишь на помощь и широкую информированность в деле защиты прав ребенка. Главным для журналиста должен быть, на мой взгляд, принцип «Не навреди».

— По сообщениям СМИ ежегодно 100 тысяч детей в России становятся социальными сиротами. Есть ли у Вас рецепт по борьбе с этим явлением?

— Простите, это уже не явление, а эпидемия. Это практически катастрофа, приводящая нацию к несостоятельности. Все говорят о конце света, о возможных катаклизмах в мире. В нашей благословенной России конец света уже наступает. Нация может перебороть все трудности, и такие примеры у нас есть, но если мы не думаем о своем будущем, то есть о наших детях, сейчас, этого будущего у нас не будет. Потому что ребенок требует заботы, внимания, счастья, любви сейчас и здесь, немедля. А рецепты, на мой взгляд, очень просты, но в тоже время практически невыполнимы, если мы, наконец, не проснемся от летаргического сна и не скажем себе: «Все хватит, так жить нельзя, надо что-то делать». Все силы необходимо бросить на помощь СЕМЬЕ и понять, что это основа нашего государства и нации. И для этого у нас есть практически все: золото, нефть, газ, алмазы и другие природные ресурсы, а также — ученые, педагоги, психологи, экономисты, и, конечно духовные и политические лидеры а также, несомненно, наши российские исторические и духовные традиции.

— А что необходимо для этого?

— Необходимо разработать на федеральном уровне комплексную программу по возрождению российской семьи, включив в нее следующие пункты: достойная работа и заработная плата; социальные гарантии семьям с детьми (не прожиточный минимум, а прожиточный максимум); предоставление жилья на льготных условиях молодым семьям; разработка программы духовного и нравственного здоровья нации и проведение знаковых мероприятий. Таких, например, как Всероссийский праздник в честь благоверных святых Петра и Февронии Муромских «День семьи, любви и верности» (проходит под патронатом супруги Президента России Светланы Медведевой на древней Владимирской земле). С социальным сиротством как явлением не надо бороться. Надо просто что-то делать системно и комплексно. Тогда его не будет. А для этого нужна политическая воля и простое желание.

— На мой взгляд, Вы, как никто другой, должны понимать психологию ребенка, живущего в детском доме. Скажите, пожалуйста, отличается ли она от психологии ребенка, воспитанного в кругу семьи?

— Да, несомненно, отличается. Ребенок, который воспитывался в детском доме, не защищен психологически. Вокруг него нет ауры любви его близких и родителей. Такой ребенок изначально настроен на возможное предательство со стороны взрослых. Он может на виду у взрослых создавать браваду, а на самом деле внутри он очень закрытый и, поверьте мне, практически недосягаемый для понимания чужому взрослому человеку, и что творится с его мыслями, ощущениями, переживаниями, знает только он сам. Брошенные дети внутри, как правило, очень взрослые, но взрослым трудно понять этого. Это дети подсознательно запрограммированы, заострены в жизни на неудачу. Поэтому так мало детдомовских ребят, которые чего-то добились в жизни. У таких ребят в голове одна формула: «Если уж я ребенком был никому не нужен, то и …». На собственном примере могу судить. Наша группа в детском доме составляла 30 детей. Из них выбилось в люди меньше десяти, а жизнь остальных сложилась трагически (самоубийство, тюрьма, панель, бросили своих детей, стали бомжами).

— ?!

— Сам я все-таки оптимист и идеалист. Считаю, что если рядом с ребенком есть неравнодушный человек или группа людей, которые искренне, от всего сердца, хотят помочь малышу и отдают себе отчет, что это огромная ответственность перед самим собой и перед Богом, то удача и успех будут обеспечены. Но здесь хотелось бы выделить два важных момента. Первый — надо начинать помогать детям как можно раньше, иначе «лечение» травмированной души ребенка будет очень долгим. Второй момент состоит в том, чтобы когда мы кого-то любим, мы не требуем ничего взамен и не ждем ответных действий, мы просто дарим свою любовь и мы счастливы. Так надо поступить и с ребенком: его надо просто ЛЮБИТЬ.

— Сегодня в России много детей, которые живут в ужасных условиях. Несут ли они эту память по жизни?

— Мир детства огромен, есть в нем свои радости и печали, смех и слезы, надежды и чаяния. Этот мир неотделим от глыбы взрослого континента и если в нем присутствуют любовь и ненависть, страх и бесстрашие, милосердие и бессердечность, преданность и предательство, вера и безверие, все это накладывает свои отпечатки на детские души. И потом во взрослой жизни, бумерангом, но более сильным отдается в сердцах и душах маленьких граждан нашей с вами России. Все, что происходит с нами в детстве, мы опосредованно несем с собой во взрослую жизнь. Если детство было наполнено добротой и лаской, красотой родительских отношений, сотрудничеством и сотворчеством взрослых и детей, а также материальным и духовным достатком, то, как правило, у таких детей есть будущее. Есть некий запас внутренних возможностей и сил противостоять трудным жизненным коллизиям. А вот если ребенок воспитывается в семье, где слышен только мат и ругань родителей да звон пустых бутылок, да еще если материального достатка нет, а о духовности и говорить не приходится, то тогда это большая беда не этих взрослых (они уже сделали свой выбор), а для ребенка. Ведь ребенок — социальное существо, и как губка впитывает то, что преподносит ему окружающая среда. И только сильный духом сможет перебороть все трудности, и выйти победителем, но это уже другая история…

— Как вы считаете, достаточно ли рычагов у детского омбудсмена в России для защиты прав детей?

— Институт уполномоченного по правам ребенка создан для того, чтобы способствовать делать мир детства более счастливым и защищенным. Для этого этот институт, по моему мнению, должен стать главным звеном, центром в государственной системе обеспечения прав и законных интересов детей, заняв свою нишу, ни в коем случае не подменяя деятельность других субъектов охраны детства. Эффективность работы Уполномоченного по правам ребенка в субъектах Российской Федерации достигается тем, что Уполномоченный лично участвует в содействии восстановлению прав как отдельных детей, так и групп, чьи права нарушаются. Во Владимирской области, например, принят классический закон об Уполномоченном по правам ребенка. Полномочия у Уполномоченного большие и достаточно у него рычагов для защиты прав детей и их реализации. Но в реальности этому мешает российская ментальность. Институт уполномоченного вынужден постоянно доказывать свою состоятельность, работоспособность, отстаивать свою независимость. В сознании чиновников пока не утвердилось понимание того, что этот орган действительно необходим, что он действенен и состоятелен, как главное звено в государственной системе обеспечения прав и законных интересов детей.

— Порой кажется, что должность детского омбудсмена учреждена для того, чтоб создавать видимость защиты прав детей от нерадивых родителей. Не кажется ли Вам, что реально государство само не выполняет свои обязанности перед детьми (в качестве примера, можно назвать отсутствие обеспечения жильем детей из детских домов)?

— Да, одной из самых острых и злободневных тем является вопрос обеспечения жильем детей-сирот и лиц из их числа. Проверка Генеральной прокуратурой России показала, что ни в одном субъекте страны не выполняются требования статьи 8 Федерального закона «О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей». Более 60 тысяч детей-сирот не обеспечены жильем. Такая же картина и у нас во Владимирской области — более 700 детей-сирот нуждаются в жилье. Одной из основных причин не обеспечения сирот жильем является проблема плохого финансирования программы по его строительству. У нас в области на эти цели выделяется ежегодно около 82 млн. рублей. В 2010 году счастливчиками стали 109 детей-сирот. Но очевидно, что этого недостаточно. И здесь, как и с ветеранами войны, должна быть разработана серьезная долгосрочная программа. Наше государство в большом долгу перед своими гражданами, оставшимися без попечения родителей.

— В последнее время остро обсуждается вопрос борьбы с таким явлением как педофилия. Какие санкции Вы бы предложили для «людей», посягающих на сексуальную неприкосновенность детей?

— В 2010 году во Владимирской области только выявленных 20 случаев действий сексуального и развратного характера в отношении несовершеннолетних детей, а по России их более 10 тысяч. Худшего преступления я не знаю. В душе ребенка переворачивается весь мир. По сути, это убийство детской души. Поэтому кара за подобное преступление должна быть самой суровой. Здесь возможна и химическая кастрация, и пожизненное заключение с работой на радиоактивных приисках, и даже смертная казнь. Вместе с тем в кратчайшие сроки необходимо разработать и утвердить программу (стратегию) преодоления насилия в отношении детей, включая меры профилактического порядка, изменения законодательства, защиту и реабилитацию пострадавших детей, широкую инфомационно-разъяснительную кампанию.

— Представьте себе, что Вы являетесь Президентом России. Назовите, пожалуйста, первые три указа, которые вы бы издали в защиту детей?

— Разрешите мне издать все же четыре Указа, и они будут следующие: Указ №1 «Об обеспечении детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей в период с 2012 по 2015 годы достойным жильем»; Указ №2 «О государственной целевой программе по строительству детских дошкольных образовательных учреждений в РФ»; Указ № 3 «О выделении необходимых денежных средств на лечение и реабилитацию детей с тяжелыми формами заболеваний»; Указ №4 «О закреплении за матерью или отцом, находящимся в декретном отпуске по уходу за ребенком средней заработной платы до 3 лет». И еще, мне бы хотелось закончить наш диалог словами академика Российской академии образования и Российской Академии естественных наук, писателя-публициста, общественного деятеля, защитника детства, президента Российского детского фонда Альберта Лиханова: «Часто с высоких трибун приходится слышать: „Дети — наше будущее“, а я утверждаю: „Дети — наше настоящее“. Если государство (а государство это все общество) не займется всерьез детским миром, он, этот детский мир, заброшенный, запущенный, безрадостный, недолюбленный и недоласканный, способен в этом будущем опрокинуть корабль государственности и тогда не будет будущего ни у нас с вами, ни у наших детей».