Сергей Бабуркин (в центре) во время международной конференции в Ереване.

В конце уходящего года Уполномоченный по правам человека в Ярославской области Сергей Бабуркин участвовал в работе международной конференции в столице Армении — Ереване, посвященной институту омбудсмена в республике как превентивного механизма защиты от пыток. Насколько опыт омбудсмена Армении и других стран по предотвращению пыток может быть полезен для защитника прав человека в Ярославской области, мы решили узнать у самого омбудсмена.

— Сергей Александрович, полезная была международная конференция в Ереване?

— Это была, безусловно, интересная и полезная конференция. Она заявлялась как своего рода торжественная, посвященная круглой дате деятельности института омбудсмена в Армении как национального превентивного механизма. На самом же деле получился содержательный, откровенный разговор профессионалов, коллег о проблемных вопросах в сфере защиты прав человека в местах принудительного содержания, с анализом собственной практики, достижений, ошибок и недочетов.

Там не было выставления напоказ своих достижений, поучения одних другими, хотя совершенно очевидно, что ситуация с соблюдением прав человека в местах лишения свободы в разных странах неодинакова.
Участники обсуждения констатировали разрыв между стандартами, законами, с одной стороны, и практикой применения этих стандартов, с другой, и необходимость преодоления этого разрыва. Во многих докладах речь шла не только о соблюдении прав осужденных, арестованных или находящихся в психиатрических учреждениях, но и о правах сотрудников уголовно-исполнительной системы, полиции, психиатрических больниц. Как правильно отмечали коллеги, опираясь на свой опыт, от правового и материального положения, от условий работы и жизни, оплаты труда этих людей зависит их состояние, а оно, в свою очередь, сказывается на их отношениях с осужденными, подследственными, больными.

Особое внимание уделялось защите прав женщин и несовершеннолетних в этой системе: об этом, в частности, говорила в своем докладе федеральный омбудсмен Татьяна Николаевна Москалькова. Были подняты вопросы медицинской помощи, работы психологов.

— Узнали ли Вы что-либо новое для себя относительно контроля за местами лишения свободы?

— Да, конечно. Опыт, который накоплен в Армении и в ряде других стран Европы и Азии по предупреждению пыток, крайне интересен. В частности, речь шла об опыте национальных превентивных механизмов, которые существуют в ряде государств, подписавших Факультативный протокол к Конвенции против пыток.

Этот опыт своеобразный и новый для нас, поскольку в России нет национального превентивного механизма в том понимании, в каком он предусмотрен протоколом Международной конвенции. У нас действуют общественные наблюдательные комиссии, выполняющие часть этих функций, но это иной формат. Поэтому работа национальных превентивных механизмов дает дополнительную информацию о том, как может быть устроен контроль за местами лишения свободы и соблюдением там прав человека.

— Планируете ли Вы, как Уполномоченный по правам человека в Ярославской области, применить в своей работе полученные знания и опыт?

В системном, стратегическом плане нам необходим национальный превентивный механизм с учетом международного опыта и наших особенностей. Необходимо создание специальной службы по контролю за соблюдением прав человека в психиатрических учреждениях. В практическом же отношении необходимо совершенствовать механизм контроля за выполнением рекомендаций уполномоченного по правам человека по итогам его проверок по жалобам и сообщениям о нарушениях прав, необходимо усиливать сопровождение выполнения этих рекомендаций – позитивный опыт в этом отношении имеется, например, у омбудсмена Албании, и она этим опытом поделилась.

В Армении накоплен неплохой опыт организации медицинского обслуживания в местах лишения свободы.
Подчеркну еще раз, что в выступлениях на конференции демонстрировался конкретный опыт работы коллег по проверке соблюдения прав человека в пенитенциарной системе, в полицейских участках и изоляторах, в психиатрических учреждениях. Некоторые доклады представляли собой настоящие алгоритмы действий по их проверке. Такого рода информация полезна, и я буду ее учитывать и применять в своей работе.
Многие выступающие говорили о результативности контроля за правами человека в местах лишения свободы. Лейтмотивом звучала мысль о необходимости обеспечивать не только наблюдение, но и реализацию рекомендаций, которые мы выносим по его итогам. Это я отношу и к себе: необходимо добиваться, чтобы мои замечания, сделанные по результатам проверок, своевременно и в полной мере выполнялись.

— Почему, на Ваш взгляд, мнение о ситуации в местах лишения свободы российских омбудсменов не всегда совпадать с мнением общественных правозащитников?

— Лично я с большим вниманием отношусь к информации и мнениям общественных правозащитников и учитываю их в своей работе. Общественники, в частности, оперативнее в передаче сообщений о нарушении прав в местах лишения свободы. В то же время мое мнение может отличаться как от мнения общественных активистов, которые наблюдают за соблюдением прав в местах лишения свободы, так и от мнения представителей государственных и правоохранительных органов. И это естественно.

Что касается общественного мнения, то оно по определению неоднородно. Поэтому я всегда стараюсь максимально тщательно изучить и увидеть разные точки зрения, разные подходы и оценки, и учитывать их при формировании своей независимой позиции, которую я стремлюсь максимально оперативно донести до общества.

— Не является ли статус «государственный правозащитник», как себя позиционируют омбудсмены, ограничителем для их независимости в сфере защиты прав заключенных?

— Считаю, что нет. Закон об уполномоченных по правам человека специально акцентирует независимый статус омбудсмена при выполнении им своих функций, в какой бы сфере он ни действовал, в том числе и в сфере защиты прав осужденных.

Определенный федеральным и региональным законодательством статус «государственного правозащитника» дает ряд преимуществ в деле наблюдения за соблюдением и защитой прав человека в местах лишения свободы. В частности, право беспрепятственного доступа в учреждения УИС, возможность беседовать с осуждёнными наедине, получать информацию о соблюдении либо нарушении их прав из первых уст, возможность направлять официальные запросы должностным лицам и, что важно, обязательность реагирования последних на запросы уполномоченного, на те оценки и рекомендации, которые дает государственный правозащитник.

Вместе с тем, статус государственного правозащитника налагает на уполномоченных особую ответственность за объективность и обоснованность оценок, которые они дают, а также за достоверность информации, которую они предоставляют в информационное пространство.

— Спасибо за ответы.