Евгения Майорова. Фото с ее страницы в ФБ.

После того как стало известно, что в Копейском реабилитационном центре для несовершеннолетних Челябинской области 13-летнего воспитанника остригли перед отправкой в больницу и его отвезли туда со связанными руками, в учреждении побывала Уполномоченный по правам человека региона Евгения Майорова.

Все началось с поста вице-губернатора Челябинской области Ирины Гехт в социальных сетях (Фейсбуке), 22 апреля.

«Утром доложили о совершенно диком случае отношения к ребёнку в Копейском социально-реабилитационном центре. Случае, который ещё и пытались скрыть. Ребёнка перед поездкой в больницу, остригли и связали руки. Уже начата проверка. Более того, мы доведём это дело до суда. Жестокость в отношении детей должна пресекаться такими же жесткими мерами в отношении обидчиков. А главное, это вновь звонок для системы», — написала чиновница.

Пост вице-губернатра, тиражированный СМИ, стал, можно сказать, сенсацией.

Правда, несколько удивили слова чиновницы о том, что «инцидент пытались скрыть». Раньше многие думали, что такого плана «воспитательные» мероприятия довольно часто имеют место в казенных социальных учреждениях и о них всегда контролирующие организации узнают «случайно». Например, когда кто-то хочет скомпрометировать руководителя учреждения. Согласитесь, мало вероятно, чтобы о каждом подзатыльнике представитель самого учреждения ставил в известность социальные службы или вице-губернатора.

Слова госпожи Герт также многих могли обрадовать из-за того, что в Челябинской области до такой степени соблюдается закон в социальных учреждениях, что о любом маломальском ЧП в них сразу же докладывается в вышестоящую организацию, даже — вице-губернатору и любитель силового «воспитания» в обязательном порядке наказывается.

Как и следовало ожидать, спустя очень короткое время на пост вице-губернатора отреагировали все, кому положено: СМИ, правоохранительные органы, детский омбудсмен, то есть те, от кого зависит защита прав детей и соблюдение законность на территории области. Оперативнее всех высказала свое мнение о сиуации со своей аудиторией Уполномоченный по правам ребенка в Челябинской области Евгения Майорова.

Спустя пару часов на своей странице в Фейсбуке, детский омбудсмен Майорова опубликовала пост-отчет о своей поездке в Копейский реабилитационный центр для несовершеннолетних.

«Больше двух часов я разговаривала с сотрудниками учреждения, работающими с детьми, в том числе и с этим подростком», — написала омбудсмен. Тогда с мальчиком ей не удалось поговорить, так как он находился в следственном комитете. Вывод о работниках был однозначный: «Да, сотрудники не знают, как работать с такими детьми. Результат очевиден».

Исходя из этого омбудсмен поделилась о своих тревогах по поводу ситуации в целом.

«Ребенок, остается, так или иначе, под ответственностью государства. Кто и где сможет с ним реально справиться? Сколько таких подростков есть в учреждениях и как работают с ними? Я вижу еще и риски связанные с безопасностью в подростковом коллективе.

Нужно совместно искать профессиональные решения, сотрудники социальных учреждений должны понимать, где они могут найти поддержку в случае, когда не справляются с трудностями», — написала она.

Позже детский омбудсмен снова побывала в учреждении и на своей странице в социальных сетях разместила новый пост: диалог с пострадавшим мальчиком. Но перед тем как изложить текст диалога, она выражает свою явную симпатию к мальчишке.

«А мальчишка такой, с характером и сильным внутренним стережем! Симпатичный, неглупый, открытый, готовый к общению… И с очень твердым убеждением, что он имеет право гулять по городу без сопровождения сотрудников учреждения», — сообщает омбудсмен.

— Я так понимаю ситуация в том, что тебе не разрешают гулять, а ты им мстишь, как можешь. Это так? — спрашивае омбудсмен мальчика.
— Да, так, — отвечает он.
— А они имеют право на то, чтобы ты один гулял? — спрашивает омбудсмен, имея ввиду, очевидно, воспитателей центра.
— Я не знаю. Я просто не могу, мне нужно хотя бы на час гулять по городу, — отвечает мальчик.
— Давай поищем варианты, что я могу сделать для тебя, — пытается расположить к себе мальчика омбудсмен.
— Свозите меня к бабушке, и еще мне нужен телефон и симка, чтоб я мог в интернет выходить. А еще я домой хочу, — говорит он.

«Мы договорились с ним по некоторым вопросам, я их еще повыясняю, договорились завтра созвониться (нашли через кого это сделать). Но он честно сказал, что не может не сбегать, это ему не подвластно», — написала детский омбудсмен.

Ей удалось также выяснить, что проблема «самовольных уходов» детей из социальных учреждений не нова. Есть даже разные методики, как бороться с этим. Но они «работют», по словам уполномоченного по правам ребенка с разной степенью успешности.

Но, главный вывод, который сделала деский омбудмен: детям в таких учреждениях нужна любовь. И она должна быть точно такая же, как у родителей к своим родным детям. Пожалуй, это неразрешимая задача. Единственное решение, которое хоть как-то восполняет этот пробел — приемные семьи.

По словам Евгении Майоровой, в Копейском социально-реабилитационном центре к ней подошла девочка и попросила помочь ее маме оформить документы, чтобы она могла взять девочку домой.  «Помогите, пожалуйста!», — попросила девочка. «Связалась с мамой, завтра буду связываться с опекой, выяснять в чем вопрос».

А что касается истории с мальчиком, то вывод такой.
«Подросток не справляется с собой и очень открыто и громко говорит об этом всеми своими действиями. Вся его жизненная ситуация и подростковый возраст, говорит о том, что ему безумно тяжело, просто невозможно. И ведь понятно, что сам он с собой не справится.
Тяжело ли сотрудникам? Очень тяжело. Результат — вот он.
Но я так думаю, что мы — взрослые люди, обладающие профессиональными компетенциями имеем больше шансов найти решение вопросов, чем ребенок».

Разговаривала ли омбудсмен с мальчиком по поводу насильственных действий в отношении него, омбудсмен не написала. Отвечать на этот вопрос должны, наверное, следственные органы. Символично, что не следователь приехал к мальчику, а его отвезли к нему. Не понятно только, он сам согласился поехать или снова пришлось применить силу.

На сайте самого воспитательного учреждения в разделе «Информация для родителей» есть текст под названием «Воспитание без насилия». Очень поучительный текст. Не плохо бы самим работникам ознакомиться с ним.

ВОСПИТАНИЕ БЕЗ НАСИЛИЯ

Почему многие родители способны поднять руку на своего ребёнка?

Устойчивость применения физических наказаний связана с достаточно сильной внешней эффективностью этого метода. Подобным способом можно оказать влияние на кого угодно, а не только на маленького и беззащитного человечка. Но эффективность данного вида воспитательного воздействия есть все-таки эффективность со знаком “минус”. Почему так происходит?

Если родители использовали физическое наказание тогда, когда дети не подчинялись их требованиям, то данное воздействие не решило конфликта, а лишь создало иллюзию его разрешения. Изменение поведения ребёнка после наказания происходит, как правило, только в присутствии человека, который наказал ребёнка и не распространяется на другие ситуации и других людей.

Нельзя применять физическое наказание ещё и потому, что обычно эта форма воздействия выбирается тогда, когда сами родители находятся в состоянии слабого сознательного контроля собственного поведения. Нет более нелогичной картины, чем мама, шлёпающая своего ребёнка со словами: “Драться нехорошо!”

Многочисленные исследования показали, что телесные наказания не являются действенными методами воспитания и вызывают только ответную жестокость.

Возможно, телесные наказания и служат родителям разрядкой от накопившегося гнева, но ребёнка они ничему не учат. Только унижают, оскорбляют, раздражают его.

Почему бьют детей?

Физические наказания – явление, распространённое во многих семьях. При этом родители вовсе не хотят обидеть детей, мучить их или причинять им телесные повреждения. Нет. Они намерены «серьёзно» наказать ребёнка и считают, что именно пощёчины, щипки, пинки и удары являются формой «внушительного» наказания. Эти родители видят в битье средство, которое воспитывает в детях послушание и прививает им принятые в обществе нормы поведения. Они считают, что таким образом можно учить детей морали и наставлять их на путь истинный. Но, несмотря на такую убеждённость, большинство родителей, прибегающих к телесным наказаниям, чувствуют за собой вину и испытывают раскаяние и дискомфорт, что вызывает у них сомнения в правильности своего поведения и смутные предположения, что существуют, возможно, более верные и эффективные методы воспитания.

В оправдание телесных наказаний родители обычно приводят самые разные аргументы:

* «Пусть ребёнок знает, что с ним не шутки шутят – дело вполне серьёзное» (но как раз серьёзный подход к воспитанию делает излишними телесные наказания).

* «В детстве меня тоже били, и это мне не повредило» (вспомните, однако, что вы тогда чувствовали, припомните это ощущение бессилия, охватывающее ребёнка, которого бьют).

* «Иногда просто нет другой возможности повлиять на ребёнка» (в тот момент вам действительно так кажется, но после раздумий в спокойной обстановке выясняется, что существовали и другие возможности).

Реакция на побои бывает у детей самой разной:

1. Маленький ребёнок, которого ударили, зачастую начинает плакать ещё громче.

2. Ребёнок, которого бьют, чувствует себя оскорблённым и униженным.

3. Ребёнок, которого бьют постоянно, чувствует глубокую неприязнь, буквально ненависть к самому себе и окружающим. Его последующее поведение может быть продиктовано жаждой мести и компенсации. Кроме того, его непрерывно мучает страх, и это может оказаться губительным для его развития.

Ребёнку трудно осознать, что он подвергся телесному наказанию из-за своего неверного поведения. Для него гораздо естественнее считать, что такое наказание – это проявление гнева или нелюбви со стороны того, кто его наказал.

Ребёнку важно чувствовать, что родители желают ему добра, а детям, которых ударили, порой трудно не потерять веру в добрые намерения родителей.

У тех, кого в детстве били, душевная рана не заживает в течение многих лет. Нередко они не могут избавиться от чувства боли и обиды и во взрослом состоянии.

Словесные оскорбления – обидные замечания, грубые слова, постоянные придирки, насмешки – могут оказаться не менее унизительными и способны причинить не меньший вред, чем рукоприкладство.

«Человека делают человеком светлые воспоминания детства». Ф. М. Достоевский

Чтобы воспитать ребёнка и установить с ним доверительные отношения, то попробуйте воспользоваться такими психологическими приёмами:

-каждый день начинайте с улыбки и заканчивайте миром;

-давайте ребёнку возможность самому выбирать одежду, еду, книги, развлечения, друзей;

-не принуждайте его, а постарайтесь объяснить, почему нужно сделать так, а не иначе;

-уважайте ребёнка (прежде чем посмотреть его дневник, прочесть письмо, взять его вещь, поинтересуйтесь, не будет ли ребёнок против);

-не применяйте при общении с ребёнком оскорбительных слов (лентяй, трус, осёл и т.д.)

-не давайте категоричных оценок (ты неисправим, не нормальный и т.д.);

-помните, что не одобрять только можно поступки, но не самого ребёнка (не «ты плохой», а «ты сделал плохо»);

-почаще советуйтесь с ребёнком, спрашивайте его мнение («А как ты думаешь?» «А как бы ты поступил?»);

-предоставьте ему возможность быть разным (послушным, шаловливым, весёлым, задумчивым, таким, какой он есть);

-после наказания проступок, за который вы наказали ребёнка, нужно забыть;

-нельзя наказывать больного ребёнка;

-если хотите похвалить, то хвалите за его труды (за поделку, вымытую посуду и т.д.)

-заранее предупреждайте ребёнка о ваших намерениях («Мне бы хотелось, чтобы завтра вечером…»)

– предоставьте ребёнку возможность чувствовать себя нужным в семье, ответственным за какое-то семейное дело;

-никогда не торопите ребёнка, дайте ему возможность жить в собственном ритме;

-будьте последовательны в своих требованиях.