30 января был опубликован долгожданный так называемый «кремлевский доклад» администрации президента США. Несмотря на большой ажиотаж вокруг этого документа еще на этапе слухов о нем, пока что мало кто понимает смысл этого загадочного списка из 210 высокопоставленных российских чиновников, крупных бизнесменов и руководителей госкомпаний.

Только глава Минфина США Стивен Мнучин, ведомство которого является автором доклада, пообещал, что за «кремлевским докладом» последуют санкции. Власти США дают понять, что этот документ подготовлен в соответствии с законом о расширении санкций против России, Ирана и КНДР, который был подписан президентом США Дональдом Трампом в августе 2017 года.

Тем временем, российские власти через СМИ пытаются убедить общество, что «кремлевский доклад» представляет собой недружественный акт, направленный против России. И такое утверждение имеет под собой реальные основания. Хотя бы потому, что в этом просторном списке оказались люди, которых принято называть правозащитниками: уполномоченный по правам ребенка Анна Кузнецова, уполномоченный по защите прав предпринимателей Борис Титов и председатель Совета по развитию гражданского общества и правам человека Михаил Федотов. Да, они являются сотрудниками администрации президента России в ранге советников, а руководимые ими институты находятся при президенте РФ. Но это еще не основание для введения санкций против них, которые нанесут удар, скорее, по возглавляемой ими правозащитным институтам.

Конечно, иностранное государство может преследовать не своих граждан, но это должно происходить, во-первых, на основании юридических фактов об их преступлении, а, во-вторых, на своей территории. В противном случае, это называется шантаж.

«Кремлевский список» можно было воспринимать, как сугубо внутриамериканский правовой акт, юрисдикция которого распространяется только на территорию США. Но, учитывая влияние США на другие государства, находящиеся в том числе на территории европейского континента, очевидно, что вышеназванный документ станет руководством к действию также для этих стран. И это будет касатся не только банковским счетам (если таковые имеются), но и профессиональным связям со своими коллегами за рубежом.

С этой точки зрения, можно считать в какой-то мере необдуманными слова уполномоченного по правам ребенка Анны Кузнецовой, которая заявила журналистам, что ее включение министерством финансов США в «Кремлевский список» свидетельствует о правильности ее рабочей деятельности.

Нет, это не оценка «правильности деятельности», а колоссальный вред имиджу и репутации государственных правозащитных институтов, как посредников между властью и обществом в интересах идетей и предпринимателей, общества в целом.

Я сомневаюсь, что имя Анны Кузнецовой и ее деятельность так широко известно в американских политических кругах. Другое дело — ее предшественник на этой должности Павел Астахов, который стоял у истоков усложнения взаимоотношений между Россией и США по вопросам усыновления детей-сирот.

Уполномоченный по защите прав предпринимателей Борис Титов, который достиг в своей работе куда больших результатов, был более лаконичен в своих оценках американского документа. По его признанию, он был несколько удивлен, что тоже оказался в этом списке. «Они ударили по «пианистам», играющим для всех, а не по власти, по тем, по кому обычно приличные люди не стреляют», — приводит слова бизнес-омбудсмена ИА Интерфакс.

Наиболее точно оценил американский документ, на наш взгляд, опытный дипломат и государственный деятель, глава Совета по правам человека при президенте РФ Михаил Федотов: «Я думаю, что этот список составлялся исключительно по формальным признакам. Для того, чтобы его составить, не нужно быть большим мудрецом. Достаточно зайти на сайт Кремля и посмотреть список руководителей администрации, советников президента, помощников президента и так далее, большого труда не требуется», — отметил Михаил Федотов.

Он отметил, что не знает, какие для него могут быть последствия от включения в список. «Визы у меня нет, аннулировать нечего. Недвижимости тоже нет, никаких банковских счетов нет. Я не очень понимаю, что может быть. Американские дипломаты могут со мной на дипломатическом приеме не здороваться, например, но я не думаю, что они будут так делать. Они люди вежливые, подобного за ними я предположить не могу», — сказал глава СПЧ.

Не важно каким образом появился этот документ, который направлен на защиту, в первую очередь, интересов США, но он обратил наше внимание на проблему независимости от власти госинститутов, занимающих правозащитной деятельностью внутри страны.

Очевидно, что и институт уполномоченного по правам ребенка, и институт по защите прав предпринимателей, да и Совета по развитию гражданского общества и правам человека должны функционировать независимо от администрации президента РФ, как функционирует институт Уполномоченного по правам человека в РФ.

Так они больше будут соответствовать тем принципам, которым должны соответствовать правозащитные институты во всех странах. Таким образом они способны лучше повлиять на развитие действенного гражданского общества в стране, которое является единственным эффективным контролером против коррупции в органах власти.

Нахождение при президенте РФ — это, возможно, почетно для них. Оно создает ощущение наличия власти. Но, в реальности — это отсутствие независимости и наличие недоверия общества к этим институтам, задача которых является принуждение чиновников к уважению и соблюдению прав и свобод человека путем убеждения. А властные полномочия надо оставлеть тем институтам, которые наделены ими конституцией страны.