На днях Европейский суд по правам человека вынес решение по жалобе представителей несовершеннолетнего жителя Санкт-Петербурга на жестокое обращения с ним, которое происходило в 2005 году в детском саду, а также на неэффективное расследование этих фактов на национальном уровне.

Судьи установили, что в отношении заявителя были нарушены статьи Европейской конвенции, и присудили ему компенсацию морального вреда в размере 25 000 евро. Информация был опубликована на сайте межрегиональной общественной организации «Комитет по предотвращению пыток». (Текс решения на английском можно найти на сайте Европейского суда по правам человека).

Все началось весной 2005-го года, когда родители Саши (имя ребенка изменено из соображений неприкосновенности личной жизни потерпевшего, пережившего серьезный стресс. Европейский суд также принял решение засекретить данные заявителя – прим. авт.) начали замечать изменения в его поведении. В частности, он стал нервным и не хотел идти в детский сад (государственное дошкольное образовательное учреждение «Детский сад № 42» Санкт-Петербурга – прим. авт.). Во время летних каникул его психологическое состояние значительно улучшилось, а настроение снова нормализовалось. Однако как только он вернулся в детский сад в сентябре, он снова стал нервным и начал бояться темноты и шумов, отказывался идти в детский сад. 7 ноября, забирая сына из детского сада, мать заметила, что его глаза подергивались, а на левом виске у него был синяк. Мальчик жаловался, что у него болят голова и шея.

Одна из воспитательниц детского сада сказала матери, что детям закапали глазные капли, содержащие антибиотик сульфацетамид. Она утверждала, что у детей в группе была глазная инфекция и нужно было принять профилактические меры, чтобы предотвратить распространение заболевания. 8 ноября 2005 года Сашу осмотрел офтальмолог, который заметил синяк на виске, однако не обнаружил никаких симптомов инфекции глаза или другого заболевания. Врач порекомендовала консультацию невропатолога, чтобы проверить, не является ли причина нервного тика неврологической. В тот же день у Саши начал дергаться рот.

15 ноября ребенка осмотрел невропатолог, который поставил диагноз «гиперкинез» (состояние повышенного возбуждения нервной системы, проявляющееся различными расстройствами, которые сказываются на способности контролировать моторику, что приводит к повышению мышечной активности и вызывает чрезмерную и/или неадекватную двигательную активность, или и то, и другое вместе. Причина данного состояния главным образом психологическая).

14 ноября мать обратилась в местный отдел службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека. Она жаловалась на то, что воспитатели детского сада № 42 применили физическую силу к её сыну, когда закапывали ему лекарство в глаза, в результате чего у ребенка начался нервный тик.
23 и 29 ноября женщина получила два ответа из отдела службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека и департамента образования, в которых говорилось, что факты, описанные в жалобе заявительницы, частично подтвердились, и к дисциплинарной ответственности были привлечены заведующая детским садом, две воспитательницы и медсестра.

После перевода в другой государственный детский сад начали всплывать еще более ужасные подробности. Саша рассказал родителям, как его за то, что он не мог уснуть в тихий час, клали на раскладушку в туалете и выключали свет, пугая крысами, в другой раз его заставили стоять в соседней комнате босиком в одних трусах с поднятыми руками в течение всего дневного сна. Также иногда его били кулаком в спину. Однажды воспитательницы заклеили ему рот клейкой лентой. Мальчик начал задыхаться и попытался снять скотч, тогда воспитательницы связали ему руки клейкой лентой за спиной. Некоторых детей из его группы также подвергали подобным видам наказания. Всем им запрещали говорить об этом родителям.

21 декабря того же года департамент образования уведомил мать мальчика, что заведующая детским садом уволена, более того, 13 марта 2006 года тот же департамент сообщил родителям о проведенном внутреннем расследовании, которое установило, что воспитательницы укладывали некоторых детей спать за пределами спальни.

29 сентября 2006 года женщина обратилась в прокуратуру Кировского района Санкт-Петербурга. Однако уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 112 УК РФ («Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью»), было возбуждено только 19 января 2009 года. Очевидно, что возможные свидетели по делу за три года во многом уже забыли обстоятельства произошедшего и при допросе уже в рамках возбужденного уголовного дела не могли описать обстоятельства в том объеме, в котором могли бы это сделать при своевременном возбуждении уголовного дела.

«Многие следственные действия были проведены с необоснованными задержками. К примеру, проверка показаний потерпевшего на месте была организована спустя три года после событий. Учитывая то, что на момент применения насилия к ребенку ему было 4 года, само содержание данного следственного действия, проведенного с такой задержкой, вызывает серьезные сомнения», – отмечает руководитель отдела международно-правовой защиты Комитета по предотвращению пыток Ольга Садовская, представлявшая интересы несовершеннолетнего в Европейском суде.

В итоге, уголовное дело на национальном уровне было прекращено в связи с отсутствием состава преступления.

Поскольку российские правоохранительные органы не желали эффективно расследовать произошедшее с Сашей на национальном уровне, 20 октября 2013 года в его интересах была подана жалоба в Европейский суд по правам человека. 8 июля 2014 года она была коммуницирована властям Российской Федерации.
Сегодня Европейский суд по правам человека вынес постановление по этой жалобе. Страсбургские судьи единогласно установили, что российские власти несут ответственность за жестокое обращение в отношении заявителя со стороны воспитателей детского сада и что расследование его утверждений о жестоком обращении было неэффективным. Принимая во внимание чрезвычайно молодой возраст заявителя и негативные последствия для его здоровья, Суд присудил заявителю компенсацию морального в размере 25 000 евро.