Сейран Давтян, шеф-редактор

Уважаемый Владимир Владимирович!

Встречаясь в августе 2012 года с Уполномоченными по правам человека в Российской Федерации, Вы заявили им, что их работа, «как людей абсолютно независимых, безусловно, является очень и очень важной». Вы назвали российских омбудсманов своими прямыми союзниками в работе по защите прав и законных интересов граждан, справедливо обозначив это как «важнейшую часть своей работы, смысл и цель всей деятельности».

Многие омбудсманы в регионах восприняли Ваши слова как поддержку в деле защиты прав человека от чиновничьего произвола и стали действовать более энергично. Между тем выяснилось, что отнюдь не во всех регионах политические элиты расценили Ваши слова как сигнал к взаимодействию с омбудсманами. Наоборот — в некоторых субъектах РФ стали предприниматься шаги, направленные на ограничение независимости омбудсмана в своем регионе.

Как известно, одним из критериев независимости омбудсмена является отсутствие права на его увольнение по субъективным основаниям. Однако депутаты законодательных органов некоторых регионов пришли к выводу, что у них должно быть право выражать недоверие омбудсмену. Сегодня такая норма содержится в более чем десяти региональных законах.

Одним из субъектов РФ, в котором законодательно закреплена норма о выражении недоверия омбудсмену, является Томская область. Также хочу обратить Ваше внимание на то, что данная норма в Законе Томской области «Об Уполномоченном по правам человека в Томской области» появилась в конце 2012 года, то есть уже после того, как Вы назвали российских омбудсманов своими союзниками. Наличие такой нормы в Законе указанного региона дало право областным депутатам 23 апреля 2013 года большинством голосов выразить недоверие своему омбудсману Нелли Кречетовой, которая работала в должности всего два года и пользовалась авторитетом среди жителей области. Таким образом, этот сибирский регион стал четвертым среди субъектов РФ, на территории которых была применена норма о выражении недоверия к омбудсману, которую, в свою очередь, можно расценивать как политическое давления на институт Уполномоченного по правам человека в субъекте. При этом областные депутаты проявили полное неуважение не только к собственному омбудсману, но и к федеральному Уполномоченному по правам человека Владимиру Лукину, который хотел посетить Томск и накануне этого события лично обратился к председателю Законодательной Думы Томской области Оксане Козловской с просьбой отложить рассмотрение вопроса о выражении недоверия омбудсману области Нелли Кречетовой до его приезда в Томск и выступлением перед депутатами. Однако во время ставшего знаменитым заседания, которое с точки зрения развития института Уполномоченного по правам человека и парламентаризма в регионе могло бы быть признано, пожалуй, негативным опытом, председатель законодательного собрания области даже не посчитала необходимым публично сообщить об этом своим коллегам-депутатам, а заодно и избирателям — учитывая, что заседание транслировалась в прямом эфире через Интернет.

Нет сомнения в том, что председатель законодательного собрания Томской области была в курсе, что федеральный омбудсман Владимир Лукин лично сообщил Вам о наличии фактов ограничения независимости омбудсманов в российских регионах. В том числе — в Томской области. Напомню, что на это сообщение федерального омбудсмена Вы ответили «хорошо», что можно расценивать, как «разберемся». Учитывая особенности функционирования российской политической системы, можно было бы воспринять Ваши слова как сигнал для политических элит регионов, и Томской области в частности, о том, что Вы так же не приемлете ограничение независимости омбудсменов, которых вы считаете своими «прямыми союзниками в работе по защите прав и законных интересов граждан».

Но, как выясняется, иногда сигналы, исходящие от главы государства, просто не доходят до российских регионов или приобретают слишком удобную для местных органов власти форму.

Уважаемый Президент! Данное обращение к Вам продиктовано желанием еще раз напомнить, что для эффективного функционирования института омбудсмана необходимо выработать и принять единые основы деятельности института Уполномоченного по правам человека в России и ее регионах. Необходимо, чтобы во всех субъектах понимали, что смысл института Уполномоченного по правам человека в России и ее субъектах заключается в том, чтобы способствовать развитию уважительного отношения к правам и свободам человека со стороны власти. Парламент — не суд, и он не имеет права отстранять омбудсмана от должности по своему желанию и понятиям, демонстрируя, таким образом, его возможным преемникам, что то же самое будет и с ними, если они не будут исполнять их волю. Омбудсман — не чиновник, в традиционном понимании этого слова. Омбудсман, если угодно, — это зеркало власти, на которое нельзя пенять по определенным соображениям.

Очевидно, что депутаты, которые выражают полное неуважение к омбудсменам, защищающим права человека, выражают тем самым полное неуважение к своим избирателям.

Но, к сожалению, избиратели сегодня ничего решать не могут. У них нет права отзыва депутатов, попирающих независимость института омбудсмена. Решение депутатов Законодательной Думы Томской области — это наглядный пример того, что действия некоторых депутатов направлены не на укрепление в обществе демократии и плюрализма мнений, а на то, чтобы показать всем, что государство и власть — это они.

Позволю себе информировать Вас, уважаемый Владимир Владимирович, что на днях в Екатеринбурге прошло заседание исполкома Европейского института Омбудсмана, куда входят омбудсманы многих стран Европы, в том числе Уполномоченный по правам человека в Свердловской области Татьяна Мерзлякова.

Свердловская область, кстати, была практически первым регионом России, где в конце 90-х годов прошлого столетия был учрежден институт Уполномоченного по правам человека. Наши европейские коллеги были приятно удивлены, как органы власти этого уральского региона и должностные лица уважительно относятся к деятельности Уполномоченного по правам человека в Свердловской области. Вместе с тем хотелось бы заметить, что Татьяна Мерзлякова не является «удобным» омбудсманом для власть предержащих. Всякий раз, когда это необходимо, она открыто говорит о нарушениях прав человека на территории области. При этом Татьяна Мерзлякова не юрист, хотя в некоторых субъектах ошибочно думают, что только юрист может быть эффективным омбудсманом. Омбудсман в первую очередь должен быть человеком, который не остается безучастным к чужой беде и страданию. Так действуют, во всяком случае, омбудсманы многих европейских стран.

Власти Свердловской области эту истину поняли давно, поэтому Татьяна Мерзлякова уже более десяти лет исполняет обязанности омбудсмана своего региона.

Хочется, чтобы эти очевидные вещи поняли также власти всех субъектов России. Помогите, пожалуйста, им в этом.

С уважением,

Сейран Давтян, шеф-редактор