Уполномоченный по правам ребенка Игорь Мороков.

История российской семьи Ленивцевых из города Каменск-Уральск Свердловской области в очередной раз показала, как российская бюрократия не любит здравую критику в свой адрес. Стоило только женщине, удочерившей трех детей, рассказать с экрана федерального телеканала о проблемах многодетных приемных семей на территории области, как вся местная чиновничья бюрократия засуетилась. Правда, не для анализа информации, полученной из первых уст, а для защиты «чести мундира».

К сожалению, Уполномоченный по правам ребенка Игорь Мороков, который по долгу службы обязан защитить граждан, перешел на сторону бюрократии, просто продемонстрировав тем самым, что он — один из них.

2 февраля 2013 года на официальном сайте детского омбудсмана Свердловской области Игоря Марокова появилось заявление, направленное на прояснение запутанной ситуации взаимоотношений «маленьких людей» с большой государственной машиной.

Свое заявление омбудсман начинает с предыстории: «29 января 2013 года на центральном телеканале «Россия 1» в авторской передаче Аркадия Мамонтова из уст проживающей в Свердловской области многодетной матери Анастасии Ленивцевой прозвучали обвинения в адрес государства об отсутствии какой-либо поддержки, а также претензии к Губернатору Свердловской области Е. Куйвашеву в том, что он не принял её лично. Поскольку эти и иные заявления, прозвучавшие из уст А. Ленивцевой, создают искаженное представление о деятельности органов государственной власти Свердловской области в сфере семейной политики, то я, как Уполномоченный по правам ребёнка в Свердловской области, не имею права оставаться в стороне и не высказать свое мнение по этому вопросу», — заявляет Омбудсман.

— Учитывая, что в телевизионной передаче прозвучало достаточно много информации, раскрывавшей тайну удочерения детей семьей Ленивцевых, то сведения, которые я намерен озвучить, не могут нарушить нормы действующего законодательства о сохранении семейной или личной тайны, — предусмотрительно информирует он, попутно признаваясь, «что семьям, воспитывающим двойни и тройни, действительно, тяжелее, чем другим семьям с малолетними детьми». Но омбудсмана беспокоит в большей степени то обстоятельство, что  «семья Ленивцевых скрыла правду о том, какую поддержку она получила от государства».

Надо отдать должное: омбудсман признается, что о проблемах семьи Ленивцевих, он знал задолго до знаменитой телепередачи.

«Я, действительно, несколько раз встречался с Анастасией Ленивцевой, в т.ч. в августе 2012 года на личном приёме граждан в г. Каменск-Уральском, а поэтому достаточно знаю о жизни этой семьи, их трудностях и проблемах, — пишет Омбудсман. — Во время общения у меня сложилось личное впечатление, что Анастасия Александровна весьма энергичный человек, что она очень любит своих удочеренных девочек, не меньше, чем своих родных детей. Рассказала мне Анастасия Александровна и о тех специфических трудностях, которые испытывают родители, воспитывающие тройни. Поскольку во время общения от неё прозвучали упреки в адрес государственных органов в неоказании помощи, то мной было дано поручение специалистам Аппарата Уполномоченного разобраться во всех проблемах семьи Ленивцевых и подготовить предложения об оказании им содействия».

По поручению Уполномоченного по правам ребенка в Свердловской области работниками его аппарата было установлено, что процесс удочерения сирот-тройняшек семьей Ленивцевых органы опеки и попечительства осуществили за рекордно короткий срок. По словам Омбудсмана, «весь процесс удочерения занял 3 месяца и 2 дня!» 

Было выяснено также, что на момент удочерения семья Ленивцевых проживала в благоустроенной трехкомнатной квартире в г. Каменск-Уральский; она получила все возможные виды государственной поддержки (выплаты, пособия), предусмотренные федеральным и региональным законодательством, которые в сумме составили несколько млн рублей. Правда, обращает на себя внимание некая тенденциозность в оценке омбудсмана. Он скрупулезно подсчитал, что «весь процесс удочерения занял 3 месяца и 2 дня!». Но при такой дотошности, однако, омбудсман не знает, сколько конкретно семья получила выплат и пособий. Такое ощущение, что в небольшом городе Каменск-Уральск, где происходят события, «миллион туда, миллион сюда» — не играет роли. Зато как громко звучит: «государство оказало поддержку многодетной семье помощи в размере несколько миллионов рублей».

Для омбудсмана является такой же мелочью, что государственные органы сначала распределили тройняшек по разным детским садам, потрепав нервы родителям, а потом их объединили. По словам чиновников, это «компьютер ошибся». Наверное, в городе так много тройняшек, что компьютеры то и дело сбиваются, а проверять их решительно некому.

Нет вопросов у омбудсмана и к Управлению социальной политики по г. Каменск-Уральску, работники которого не сами предложили Анастасию Ленивцеву награждать знаком отличия Свердловской области «Материнская доблесть III степени», за, действительно, доблестный поступок — взять на себя заботу трех чужих малолетних детей, а она лично изъявила желание быть отмеченной таким скромным знаком отличия. К слову сказать, Уполномоченный по правам ребенка мог бы и сам проявить инициативу о награждении. Но он также этого не сделал, хотя из таких мелочей формируется гуманность в обществе, а также традиции усыновления обездоленных детей, в чем в настоящее время нуждается государство, а не только в том, чтобы ускоренно, в данном случае за 3 месяца и 2 дня, оформить опекунство.

Детский омбудсман недоумевает, кроме того, почему Анастасия Ленивцева жаловалась, что не может попасть на личный приём к Губернатору Свердловской области. Почему она «не попыталась попасть на приём к должностным лицам, которым в регионе подчинены органы опеки и попечительства?» — спрашивает он.

Интересно, знает ли омбудсман, почему граждане обращаются к нему самому, тем более, когда он не имеет властных полномочий. Потому что надеются, наверное, что он их выслушает и даст компетентный совет. А к губернатору обращаются, потому что не доверяют нижестоящим чиновникам. Вот и все. Что тут непонятного?

А удивление омбудсмана по поводу того, «почему семья Ленивцевых решила, что Губернатор Свердловской области Е. Куйвашев сможет нарушить закон, принудив органы опеки и попечительства к даче разрешения на жилищную сделку, формально нарушающую права несовершеннолетних детей», выглядит просто нелепо.

Как и фраза о том, что в Свердловской области исполнительными органами государственной власти «оперативно» решается проблема нехватки детских садов, которая будет полностью решена к 2015 году. Скорее всего, омбудсман имел ввиду «второпях». Иначе нестыковка получается: решается оперативно, а на сегодняшний день в области очередь на получение мест в детских садах составляет 19 тыс. человек. Такие цифры указаны, например, на сайте самого правительства Свердловской области.

Вместе с тем, омбудсмана тоже можно понять, ведь если посмотреть правде в глаза, то жалоба или рассказ Анастасии Ленивцевой на программе «Специальный корреспондент» на центральном канале федерального телевидения — это оценка, в том числе, работы детского омбудсмана области, не сумевшего своевременно защитить своего работодателя — губернатора, которому навязали губернаторскую должность в регионе «с большим дефицитом бюджета». Омбудсман предлагает «быть реалистами и понимать, что последствия 1990-х и начала 2000-х годов быстро, за 2-3 года, не исправить, предстоит ещё долгая и кропотливая работа, в т.ч. и в сфере поддержки семей, взявших на воспитание детей-сирот».

Если бы прежний губернатор Свердловской области Эдуард Россель, который управлял областью с 1991 по 2009 годы, услышал такую оценку, по сути дела, своей деятельности, он бы остался недоволен. А ведь именно при нем с 1994 года до назначения на должность Уполномоченного по правам ребенка области в 2010 году будущий защитник прав детей области Игорь Мароков работал заместителем главы администрации Чкаловского района города Екатеринбурга по социальным вопросам. То есть, он сам был причастен, в какой то мере, к тому, что было так плохо в те годы. Но его слова не похожи на самокритику. Это элементарное чиновничье желание угодить тому, от кого он зависит сейчас.

А еще, судя по всему, за два года работы омбудсман Игорь Мороков так и остался чиновником, для которого «честь мундира» важнее семейных проблем каких-то Ленивцевых.

Что же касается чиновничьему ажиотаж вокруг истории с телепрограммой, это проявление высочайшего непрофессионализма, в том числе со стороны омбудсмана.