СПЕЦРЕПОРТАЖ

Ураган «Астахов». «Мы никогда не будем прежними после встречи с этим чудовищем»

Путинский ревизор растоптал честь лучшего детдома Свердловской области, любимого Росселем (бывшим губернатором). Губернатор Куйвашев решает: спасти педагогов от несправедливой расправы или согласиться с конъюнктурщиком.Скандальный детский омбудсмен Павел Астахов превратил знакомство с образцовым детским домом в расправу над 60-летним трудом педагогов. Такой бесчеловечности еще не видел никто! Адвокат обращался к детям «эти», унижал руководство. А губернатора Куйвашева поставил перед неудобным выбором: либо защитить цинично разоренный коллектив, либо пойти на поводу у надменного конъюнктурщика. Как живут обитатели осрамленного Малоистокского детдома после вчерашней (3 апреля 2013 г.) порки — в репортаже «URA.Ru».Малоистокский детский дом.Водитель такси два раза проезжает мимо помпезной усадьбы со шпилем, не веря, что это Малоистокский детский дом. Нет, все-таки здесь мимо яблоневого сада и теплиц с помидорами сутки назад проходил детский омбудсмен Павел Астахов. Глаза по-ревизорски скользили по свежевыкрашенному фасаду и зацепились на табличке «От уральцев — детям героического Ленинграда». «Действительно, дом детей-блокадников», — хмыкнул вчера Астахов, еще не зайдя внутрь. И понеслось: омбудсмен обнаружил, что на одном из компьютеров искали порно, оказался недоволен «нежизнерадостными» черными фломастерами и прицепился к отпавшей штукатурке. Так, в опалу уполномоченного при президенте России попало руководство детдома. Его представитель, замдиректора Светлана Бабушкина встречает меня сегодня на раскидистом крыльце.Малоистокский детский дом.

Малоистокский детский дом.

«Здание 1949 года, — ведет экскурсию теперь опальная замдиректора. — Построено пленными немцами по первому проекту адмиралтейства Санкт-Петербурга для осиротевших детей-блокадников. Силами спонсоров мы провели капитальный ремонт, восстановили старинную лепнину, а он [Астахова тут по имени стараются не называтьНа входе — помпезная лестница, колонны и свисающие люстры — кажется, что вот-вот навстречу выбежит юный Пушкин. От ассоциаций с Царскосельским лицеем избавляет теннисный стол в холле и вырезанные детьми слова: «Нашему дому — 60 лет». А на мраморных перилах один из 60-ти обитателей «адмиралтейства» с любовью нацарапал: «Марина».

Заходишь в этот дворец глубже — видишь еще более обжитые, домашние апартаменты. «Как в хорошем трехзвездочном отеле», — улыбается навстречу одна из воспитателей, за которой увивается пятерка мальчишек лет семи-восьми.Вот их комната. Все, как у мальчуганов — по-спартански: несколько кроватей с тумбочками, шкафы. На подоконнике евроокна — закорючки черным фломастером. «У вас нет бумаги», — вынес вердикт творчеству первоклашек вчера Астахов.

Зато в следующей комнате, творческой мастерской, омбудсмен пробыл недолго. Глаза здесь разбегаются — висят картины из войлока, самодельные куклы и скворечники, разложены ткани и швейная машинка, рядом — аквариум счерепахами. «Шурик сбежал», — ползает под столом девятилетний Женя. Шурик — это шиншилла, которую он ловит, и уже принимается показывать гостям мадагаскарских тараканов и жука-палочника.— У Жени золотые руки, — хвалит руководитель творческой мастерской Марина Владимировна. — Вчера смастерил арбалет и стрелял фломастерами.— Черными? — иронизирую над недовольством Астахова безрадостным цветом фломастера. Марина Владимировна смеется — все здесь стараются с улыбкой воспринимать критику лучшего в области детдома. Хоть горько и обидно за свою работу.

Маленький Дима демонстрирует самодельную куклу, которую сплел сам. Когда пройдет очередная благотворительная ярмарка, он выручит за нее немного карманных денег. А его брату Гоше нечего показать — он свалял несколько картин из войлока и подарил их маме. «Она лишена родительских прав», — говорит шепотом Светлана Бабушкина.

Рукоделие Астахова не волновало. Он делал замечание, почему на полках девочки в следующей комнате иконы стоят ниже книжек. Марина, хозяйка девчачье-розовой комнаты, говорит, что на одной из книжек был нарисован мужчина с вороном на плече, что возмутило Павла Алексеевича. «А ведь книжка была про любовь. Девочки любят романтику», — шаркает она ножкой. В этом году девятиклассница покинет нежную обитель и переедет в Екатеринбург — учиться на кондитера. «У Марины есть старшая сестра, так что за нее я не беспокоюсь. Но выпускников в этом году у нас шестеро. Многим будет трудно адаптироваться к взрослой жизни. Наша выпускница, допустим, Женя, как попала в общежитие — перестала ходить на пары. В училище никто с ней не нянчится — мы ездим к ней, помогаем», — говорит наш экскурсовод уже в коридоре.

Коридоры в детдоме — это отдельная история. Накануне Нового года здесь объявили конкурс на его украшение. Так, в розовой части приюта до сих пор красуются снежинки, деревья и расписные тарелочки.

В девичьих комнатах — все, как у «домашних» (так местные девчонки называют своих сверстниц). Розовые пледы, уютные коврики из «Икеи», плакаты «Максим», «Ранеток» и депутата Госдумы Марии Кожевниковой. В одной вчерашний ревизор обнаружил диск с пометкой «18+».

Ирина Луговых: Мне обидно не за себя — за коллектив.

«Подарил брат, — говорит 14-летняя Саша в общем зале для девочек, где они смотрят телевизор. — Это сборник про вампиров, но не ужасы. Один посмотрела — мне не понравилось».

При воспитателе девочки перечисляют, что смотрят сериал «След», мультики и плачут над китайской картиной «А зори здесь тихие». Стесняются защитить свой интерес к вампирской саге «Сумерки», который есть у любой девочки их возраста. И это совершенно нормально, как и их игры в Sims на компьютере.

«Мы живем даже веселее, чем домашние дети, — хлопают глазками девочки. — Ездим в кино, „Комсомолл“ и „Гринвич“, смотрим баскетбол». Кто-то поет и взял приз в Театре эстрады, к кому-то приходит учитель по вязанию. 1 апреля воспитанникам дали творческое задание — поставить сценки на тему «20 лет спустя». Вот это было веселье: девочки изображали себя в будущем русалками, а мальчики не постеснялись переодеться в «Бурановских бабушек». А на день учителя ребята «сколотили» музыкальную группу. Говорят, во время соло у гитариста сильно потели ладошки.

Замдиректора Светлана Бабушкина рассказывает журналисту все, как есть.

Весь креатив идет от педагогов. Каждую неделю они предлагают разные темы для докладов по социализации. Девочки рассказывают, как забыть бывшего любимого, а мальчики — как подавать документы на оформление паспорта. «Вы зря улыбаетесь, — говорит Светлана. — Мы делили ребят на семьи и предлагали выполнять повседневные вещи: ходить в магазин, ездить на автозаправку, следить за бюджетом. Сначала никто не справлялся».

— Вы сидите на порносайтах? — спрашивает Светлана напоследок.

— Нет, — пожимают плечами девочки. — Зачем?

Тем не менее вчера Павел Астахов покопался в компьютерах методического кабинета и обнаружил в истории браузера слова «Запретное русское порно» и «Я девушка, ищу парня, Свердловская область».

«Неполный день у нас работает воспитатель дошкольной группы, — позже объяснится директор детдома Ирина Луговых. — С часу до четырех у нее перерыв. Вот молодая девушка на этом компьютере через личную электронную почту читала сообщения с сайта знакомств. Это ее личная жизнь. Конечно, такие вещи надо делать дома…»

По поводу «русского порно» Астахову пытался на месте объяснить детский омбудсмен по Свердловской области Игорь Мороков. В пятницу он приезжал проверить готовность детдома к визиту федерального ревизора. Попытался выйти на запретные сайты, но установленные фильтры не позволили. Так запросы порносайтов появились в истории. «Не люблю, когда мне врут. У меня хорошее чутье», — пресек любые оправдания Астахов.

Бабушкина открывает ключом комнату, где пала тень на ее карьеру. Десять компьютеров, принтеры и приз конкурса инновационных программ — smart-доска. «Дети никак не могут выходить на запрещенные сайты. На компьютерах стоят фильтры, и я лично слежу за работой ребят», — уверяет замдиректора, грустно смотря на шкаф с педагогическими наработками. Его Астахов вниманием обделил.

Между тем в этом шкафу на каждого ребенка заведена индивидуальная программа адаптации. Открываем папку про 11-летнюю Наташу. У девочки ожог 80% тела. Не один раз в год она проходит операции в клинике «Бонум» — бесплатно (руководство детдома договорилось). Поскольку Наташа часто бывает под наркозом, память у нее плохая. Открытая, веселая девочка, написано в программе, нуждается в ЛФК, закаливании, работе с психологом и логопедом. Наташа хорошо поет, но педагогу по пению приходится постараться, чтобы раскрыть ее талант — слова она забывает.

Здесь работает 26 педагогов. Недавно пришла 27-ая. Марину Ивановну, третьекурсницу РГПУ очень полюбили девчонки: доверяют ей секреты и шепчутся. А воспитатель Александр Андреевич пришел сюда на смену матери: в детстве часто бывал в этом детдоме и проникся. «Без души люди сюда не приходят», — говорит Бабушкина. Ее поддерживает заглянувший в кабинет трудовик, пообещав «если что — уволится тоже».

Обстановка в крыле мальчиков — лаконичная. На одной стене коридора они нарисовали футбольные мячи и логотип Nike. На другой — Adidas и развешены их медали. Большую часть из них завоевал 14-летний Руслан, отличник. Он не особо разговорчив — в отличие от младших «братиков». «Нас всех по телевизору показывали!» — говорит четырехлетний Даниил и пинает нам мяч.

Музей Малоистокского детдома — даже удивительно — всегда полон ребятишек. Здесь выставлены панорамы сражений то советский солдат с немцами, то крестоносцев. Тут же выставка в честь юбилея Уральского добровольческого танкового корпуса и книжки про президента Ельцина — прямо материализовавшиеся мысли вице-премьера Романова.

«Это Андрюша Чигинцев — он у нас любит копаться в земле, — показывает Бабушкина на подвижного светловолосого мальчика. Он то поиграет солдатиком, то подбежит к выставке моделей автомобилей. — Школу строили немцы, вот он и приносит то кусок кандал, то однажды — револьвер. Покажи, Андрюша».

«Кых-кых!» — стреляет в нас паренек из-за бюста героя войны. «Ты хочешь археологом стать?», — говорю. Мальчик непонимающе застывает. «Он ЗПР», — шепчет замдиректора.

Товарищи Андрюши устраивают нам концерт из экспонатов. Один присасывается к трубе — «бу-у-у» — у меня так в детстве не получалось. А второй тренькает на балалайке. Выдумщиков гоняет воспитатель: «Третья группа — прибираемся!» Ребята неохотно идут в свою комнату — им приятно внимание «чужих» дядей.

Провожают гостей уже всей оравой. «Приезжайте по субботам — вы им понравились. Потеплеет — посадим вишневый сад, — смеется Светлана Бабушкина и вполголоса охает. — Не хочется мне уходить отсюда. Непонятно, что будет».

«Система», — кивает ее начальница Ирина Луговых. Когда приехал Астахов, она вышла из отпуска, чтобы показать ему образцовый детдом. Нисколько не волновалась: Павел Алексеевич — не первый и не последний высокий гость в любимом детдоме экс-губернатора Росселя. Омбудсмен заехал не из-за жалобы, а по пути — он провел ночь рядом, в резиденции Малого Истока. Я встречаюсь с Ириной Луговых в Екатеринбурге — в офисе фонда «Мы вместе», который помогает детдому.

«Когда четыре года назад к нам пришла Ирина, мы уже не занимались детскими домами — непонятна была их система финансирования: почему при солидных бюджетах некоторые так плохо живут, — объясняет руководитель фонда Инна Яламова. — Именно этот человек нас потряс, и мы начали работать вместе. Она вычистила 7,5 гектара сада, превратила здание в праздничный крендель, восстановила старинную лепнину, устроила музей, возродила попечительский совет. Дети чистые, нарядные…»

Скромная Луговых жестом просит свою подругу перестать — у нее другая цель встречи с нами: «Мы хотели показать [Астахову], как мы живем. А показать есть что. В итоге получилось, что он зациклился на негативе, а многолетний труд поколений педагогов остался за кадром. Получилось так, что воспитательная система в детском доме отсутствует: все начинает порносайтами и ими заканчивается».

Ирина воспроизводит вчерашний визит, который обернулся проверкой. Астахов и его вездесущий «Твиттер» морально разорил спокойное гнездо. Ревизор фотографировал щели в полу, царапины на стенах, а не детей, которые в это время играли, лепили из пластилина и валяли шерсть. Им было бы приятно прочитать про себя, что Павел Алексеевич их сфотографировал. Получилось совсем наоборот. «Для ребенка значимо, когда его ценят, спрашивают, в чем он преуспел, — говорит Луговых. — А теперь, когда при нем его дом был раскритикован, он думает: „Я живу в плохом месте, хуже нет“.

— Каково быть жертвой Павла Астахова? — спрашиваю.

— Я не считаю себя жертвой, — говорит Ирина. — Мне обидно не за себя — за коллектив. Подорван авторитет учреждения. Через эти картинки в „Твиттере“ было сказано, что нет воспитательной системы, которая создавалась годами. Детском дому — 62 года. Педагоги пронесли лучшие традиции через все перипетии истории…».

Увы, они наткнулись на Павла Астахова. «Это что за город? Это Сан-Франциско?» — спрашивал вчера мальчуганов омбудсмен, тыкая на их плакат с небоскребами над их кроватями. Ответа не дождался — в «Твиттере» появилось фото с подписью: «Эти двое уже живут в Сан-Франциско».

На совещании со свердловским губернатором Астахов настоял уволить руководство детского дома. Евгений Куйвашев ответил неоднозначно — промолчал, слегка кивнув. Как рассказали «URA.Ru» в минобразовании, детский дом ожидают проверки. После этого глава региона решит судьбу Ирины Луговых (и ее заместителя) — директор назначается и снимается указом губернатора. Руководитель детдома вздыхает: выявить нарушения при проверке любого детдома — плевое дело. Захотят — уволят. «Приехал тип с замашками кинозвезды. Порисовался — показал активную работу. Теперь области расхлебывать его самодурство. А мы никогда не будем прежними после встречи с этим чудовищем», — втайне минобр защищает свой лучший кадр.

После ревизии Астахова голова болит не только у педагогов, но и у Евгения Куйвашева. Губернатор поставлен перед показательным вызовом: либо угодить циничному конъюнктурщику, либо вступиться за честь трудолюбивого коллектива. За решением следит вся область.

Иван Некрасов, ФОТО — Александр Мамаев © «URA.Ru»