Татьяна Мерзлякова.

Воспитательница детского сада из Екатеринбурга (Свердловской области) Евгения Чудновец была осуждена по статье 242 УК РФ «Распространение детской порнографии» за то, что перепостила видеоролик с издевательствами над ребенком в детском лагере в Курганской области. Ее приговорили к шести месяцам колонии, после чего смягчили наказание до пяти месяцев. Дело вызвало широкий общественный резонанс.

Уполномоченный по правам человека в Свердловской области Татьяна Мерзлякова, которая очень болезненно восприняла эту информацию, выступила с резкой критикой, назвав это дело позорным для России.

По мнению Татьяны Мерзляковой, наиболее приемлемым вариантом разрешения дела Евгении Чудновец на национальном уровне с учетом международных обязательств России в сфере обеспечения и защиты прав человека может являться отмена приговора и прекращение дела в кассационной инстанции — и именно по реабилитирующим основаниям, с последующей выплатой компенсации.

В заявлении омбудсмена по делу Чудовнец говорится, что статья 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, предусматривающая право на свободу распространения информации, не предусматривает абсолютной защиты этого права: государство вправе вводить ограничения для его реализации в целях защиты общественно значимых интересов. Однако для соответствия такого вмешательства Конвенции необходимо, чтобы имелись реальные правомерные цели защиты общественных интересов и, главное, используемые государством ограничения были пропорциональны преследуемым целям.

Если с самими целями защиты нравственности и прав несовершеннолетних в деле особых вопросов не возникает, то как раз со степенью вмешательства государства и степенью суровости примененных санкций вопросы есть.

Как показывает практика Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), уголовное преследование, особенно сопряженное с реальными сроками лишения свободы, в сравнимых ситуациях может рассматриваться как чрезмерное ограничение права и нарушать баланс прав индивида и общественных интересов, так что ЕСПЧ в таких делах приходит к выводу о нарушении государством-участником статьи 10 Конвенции.

Анализ ситуации и документов, имеющихся в деле Евгении Чудновец, позволяет прийти к выводу о том, что уголовное наказание за репост в социальных сетях в том контексте, в котором происходило размещение этой информации, представляет собой непропорциональное вмешательство государства в свободу распространения информации, гарантированную статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Учитывая необходимость толкования международных обязательств России по Конвенции именно исходя из практики ЕСПЧ, именно такой логикой должен был руководствоваться национальный суд, вникая в общий контекст размещения такой информации в сети, при каких обстоятельствах и с каким посылом это делалось, не говоря уже о позиции обвинения в апелляционной инстанции о назначении наказания, не связанного с лишением свободы. Очевидно, шанс национального применения международных норм о правах человека еще есть у кассационной инстанции.

В противном случае, дело Евгении имеет все шансы пополнить список особо позорных дел в отношении России, — подытожила Уполномоченный по правам человека Татьяна Мерзлякова.