В адрес Уполномоченного по правам человека в Волгоградской области поступает значительное число обращений осужденных, а также их родных и близких, в которых они сообщают о проблемах, связанных с направлением осужденных для отбывания наказания в другие регионы России. Граждане указывают, что направление осужденных в исправительные учреждения, расположенные в других регионах, препятствует поддержанию ими социальных связей с родными и близкими, в особенности с супругами, имеющими малолетних детей, и престарелыми родителями, живущими на пенсию и страдающими различными заболеваниями. Аналогичные обращения поступали и из других регионов, по поводу осужденных, содержащихся в исправительных учреждениях, расположенных на территории Волгоградской области.

Корни данной проблемы уходят к началу интеграции России в европейское сообщество и вступлению в Совет Европы, а также к результатам развернувшейся в Российских общественных кругах дискуссии о путях противодействия распространению тюремной субкультуры, как одного из путей пресечения криминализации общества. Таким образом, был выработан государственный курс на введение европейских стандартов в деле реализации уголовных наказаний и, как один из таких элементов, на раздельное содержание лиц, которые ранее реально уже отбывали наказание в виде лишения свободы, и тех, кто попадает в места лишения свободы впервые.

Федеральная служба исполнения наказаний России в 2009 году начала интенсивную работу, направленную на обеспечение раздельного содержания указанных категорий осужденных. Были определены учреждения с определенным видом режима, в которых могли содержаться или те, кто попал в места лишения свободы впервые, или те, кто уже ранее отбывал подобное наказание реально. Содержание в одной колонии разных категорий осужденных, в том числе и в различных локализованных участках, было исключено.

К настоящему времени, массовые перемещения осужденных из одной колонии в другую завершены, но в связи с диспропорциональным наполнением исправительных учреждений стала возникать ситуация, связанная с необходимостью перераспределения осужденных между регионами. Эта тенденция сохраняется, поэтому, например, впервые осужденные граждане, которых следовало бы оставить отбывать наказание на территории Волгоградской области, зачастую направляются в другие регионы, а те, кто неоднократно отбывал наказание и был осужден в других регионах России, могут прибыть в Волгоградскую область для отбывания наказания. С течением времени обстановка может меняться на противоположную.

Изучение действующего законодательства показало, что вопрос об избрании места исполнения наказания осужденного к лишению свободы базируется на положениях Уголовно-исправительного кодекса РФ (далее -УИК РФ), которым определено основное правило: осужденные к лишению свободы отбывают наказание в исправительных учреждениях в пределах территории субъекта Российской Федерации, в котором они проживали или были осуждены (ст.73). Из этого правила имеются исключения, связанные с состоянием здоровья осужденных и обеспечением их личной безопасности. Для осужденных за совершение некоторых наиболее тяжких преступлений существует особый порядок определения места их содержания. Как отступление от общего правила, закон допускает направление осужденного в любой регион России при наличии на то его согласия.

Еще одно правило, определенное тем же УИК РФ, предписывает отбывание осужденными к лишению свободы всего срока наказания в одном исправительном учреждении, за исключением случаев: болезни осужденного; обеспечения его личной безопасности; реорганизации или ликвидации исправительного учреждения; иных исключительных обстоятельств, препятствующих дальнейшему нахождению осужденного в данном исправительном учреждении; по решению федерального органа уголовно-исполнительной системы (без объяснения причин, см. ст.81 УИК РФ).

Во исполнение данных правил Министерством юстиции РФ был издан Приказ от 01.12.2005 № 235 (ред. от 03.02.2011) «Об утверждении Инструкции о порядке направления осужденных к лишению свободы для отбывания наказания, их перевода из одного исправительного учреждения в другое, а также направления осужденных на лечение и обследование в лечебно-профилактические и лечебные исправительные учреждения» (зарегистрирован в Минюсте РФ 09.12.2005 №7249), а также совместно с Минздравом РФ утвержден Перечень медицинских противопоказаний к отбыванию наказания в отдельных местностях Российской Федерации осужденными к лишению свободы (Приказ Минюста РФ №254 и Минздрава РФ №346 от 28.08.2001, зарегистрирован в Минюсте РФ 30.10.2001 №3003).

Данные ведомственные нормативные акты детально регламентируют порядок и условия реализации полномочий органов исполнения наказаний при определении места содержания конкретного осужденного. Вместе с тем, исполнение именно этих предписаний послужило поводом для неоднократных обращений осужденных в Конституционный суд РФ. В своих жалобах они указывали, что перевод для дальнейшего отбывания наказания в другой субъект Российской Федерации влечет разрыв их социальных связей, ограничение возможности получения передач, свиданий и юридической помощи, что, по сути, является утяжелением назначенного судом наказания и унижающей достоинство пыткой.

В связи с нарушением процедур обращения, указанные жалобы не стали предметом полноценного слушания в Конституционном суде РФ, в принятии их к рассмотрению было отказано, но Конституционный суд РФ подчеркивал в своих определениях, что нормы Российского законодательства корреспондируют положениям международных правовых актов, регламентирующих права осужденных, в частности Европейским пенитенциарным правилам (2006 год), согласно которым заключенные должны по возможности направляться для отбывания наказания в пенитенциарные учреждения, расположенные вблизи от дома или мест социальной реабилитации. Однако, названные правила имеют рекомендательный характер и подлежат реализации при наличии необходимых экономических и социальных возможностей (часть 4 статьи 3 УИК РФ).

Вот в этом контексте и хотелось бы уделить внимание вопросам определения мест отбывания наказания именно тех осужденных, в отношении которых отсутствуют какие-либо законодательные ограничения по месту отбывания ими наказания. Возникающие проблемы их содержания генерируют вопросы, ответы на которые, трудно обосновать исходя из буквального содержания норм, самих принципов действующего законодательства и реально сложившейся обстановки. Эти вопросы можно сформулировать следующим образом, —
1. Почему прямо не предусмотрено правило о направлении осужденного для отбывания наказания в тот регион, в котором у него имеются наибольшие возможности поддержания социальных связей? Этот регион может и не быть местом его осуждения или постоянного проживания и разрешение данного вопроса касается как тех, кто считает себя волгоградцами, но осужденных за пределами области и формально не зарегистрированных на территории Волгоградской области, так и тех, кто хотя бы и был осужден и зарегистрирован по месту проживания на территории Волгоградской области, но реально тяготеет к поддержанию социальных связей с жителями других регионов. Они сами испытывают социальные неудобства и занимают в колониях места тех осужденных, которые социально привязаны именно к Волгоградской области.
2. Почему волеизъявление осужденных об их переводе для отбывания наказания в наиболее социально благоприятный для них регион, не является основанием для принятия такого решения и поиска организационных возможностей для размещения по социально обусловленному месту содержания? Этот вопрос актуален не только в тех случаях, когда волгоградцы первоначально были направлены для отбывания наказания в другие регионы по причине отсутствия свободных мест в колониях области, но и в тех случаях, когда изменяется обстановка и изменяются приоритеты социальных связей. Например, это случается в связи с заключением или прекращением брачных отношений, смертью родных и близких, могут быть и другие причины.

По моему мнению, в Российском законодательстве уже сейчас имеются все необходимые правовые предпосылки, а у органов исполнительной власти также организационные и материальные возможности для положительного, с точки зрения обеспечения защиты прав и свобод человека, разрешения поставленных вопросов.

По данным ГУФСИН РФ по Волгоградской области за период в 2010-2011 годов на основании указаний ФСИН РФ для отбывания наказания было направлено за пределы Волгоградской области, соответственно, 1116 и 1569 человек. Значительная часть из них была осуждена к длительным срокам лишения свободы (6-10 лет). Одновременно, на 01.03.2012 года в учреждениях ГУФСИН РФ по Волгоградской области содержалось 2158 осужденных, в том числе 277 женщин, до ареста постоянно проживавших в других субъектах РФ.

На этом же фоне наблюдаются реальные организационные возможности Волгоградской области принять для отбывания наказания (по данным ГУФСИН РФ по Волгоградской области на 01.03.2012 года):

1. В исправительные учреждения общего режима —

— 150 человек, ранее отбывавших лишения свободы;

— 385 человек, впервые отбывающих лишение свободы;

— 27 женщин, впервые отбывающих лишение свободы.

2. В исправительные учреждения строгого режима —

— 287 человек, ранее отбывавших лишение свободы;

— 291 человек, впервые отбывающих лишение свободы.

Уголовный кодекс РФ указывает, что одной из целей уголовного наказания является исправление осужденного и предупреждение совершения им новых преступлений (см. часть 2 статьи 43). Вряд ли стоит отрицать или принижать профилактическую роль общения осужденного с членами семьи и близкими, а также их роль в последующей его адаптации к стремительно меняющимся условиям жизни на свободе.

Концепция развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года (утверждена распоряжением Правительства РФ от 14.10.2010 №1772-р, далее — Концепция развития УИС РФ), в качестве основных целей совершенствования и развития уголовно-исполнительной системы, предусматривает необходимость сокращения рецидива преступлений, совершенных лицами, отбывшими наказание в виде лишения свободы, за счет повышения эффективности социальной и психологической работы в местах лишения свободы и развития системы постпенитенциарной помощи таким лицам, а также гуманизацию условий содержания лиц, заключенных под стражу, и лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы, повышение гарантий соблюдения их прав и законных интересов. Для достижения поставленных целей предусмотрено решать такую задачу, как совершенствование уголовно-исполнительной политики (организации исполнения наказаний), направленной на социализацию осужденных на фоне осуществления раздельного содержания осужденных с учетом тяжести совершенного преступления и криминологической характеристики осужденного. В Концепции прямо указывается на насущную потребность изменения самой идеологии применения основных средств исправления осужденных в местах лишения свободы с усилением психолого-педагогической работы с личностью и подготовки ее к жизни в обществе.

Эти благие идеи и требования вполне согласуются с положениями статьи 18 Конституции РФ, которая прямо говорит о том, что права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими и именно они определяют смысл, содержание и применение законов, а также деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

К сожалению, в практике работы уголовно-исполнительной системы эти принципы зачастую не срабатывают и дают сбои системного характера.

Положения УИК РФ об отбывании осужденными к лишению свободы всего срока наказания в одном исправительном учреждении, изначально ориентированные на соблюдение прав самих осужденных, их защиту от потенциальной угрозы провести весь срок лишения свободы в условиях этапирования, карантина и временного размещения в различных местах лишения свободы, на определенном этапе их реализации, оборачиваются против самих осужденных. Указанные правовые положения абсолютно не учитывают волеизъявление осужденных и становятся препятствием, для последующей реализации осужденными, их родными и близкими права на общение, в том числе и при возникновении организационной возможности перемещения осужденных по месту наиболее благоприятному для поддержания ими социальных связей (появления «свободных мест» в соответствующем регионе). В чем здесь смысл применения уголовного и уголовно-исполнительного законодательства и самой деятельности органа исполнительной власти по реализации прав человека (см. ст.18 Конституции РФ)? Каким образом, в данной ситуации, достигается «… повышение эффективности социальной и психологической работы, …гуманизация условий содержания лиц, …отбывающих наказание в виде лишения свободы, повышение гарантий соблюдения их прав и законных интересов…» (см. Концепцию развития УИС РФ)?

В данном случае, учет волеизъявления осужденных считаю вполне уместным и допустимым. Содержание осужденного должно способствовать сохранению социальных связей и его последующей социализации. Полагаю, что при возникновении волеизъявления осужденных и наличия организационной возможности перевода осужденных в учреждение, приближенное к месту их социальных связей, на любом этапе отбывания лишения свободы, эту возможность следовало бы использовать.

Выражению осужденными активного волеизъявления о переводе их в места лишения свободы, расположенные в зонах наибольшей доступности для поддержания социальных связей, формально препятствуют и отдельные правовые положения ведомственных нормативных актов. Например, в §5 Методических рекомендаций по использованию системы «социальных лифтов» в исправительных учреждениях ФСИН России указано, что представление личного дела осужденного на рассмотрение специально созданной комиссии для решения вопроса о поддержании ходатайства осужденного о его условно досрочном освобождении осуществляется: не ранее 6 месяцев со дня его прибытия в исправительную колонию общего режима, колонию-поселение; не ранее 9 месяцев со дня его прибытия в исправительную колонию строгого режима; не ранее 12 месяцев со дня его прибытия в исправительную колонию особого режима, тюрьмы.

Для осужденных, у которых возникло право на возбуждение ходатайства об условно досрочном освобождении и, одновременно, появилась возможность их перевода в другое исправительное учреждение, возникает дилемма о выборе варианта поведения, ведь перевод в другое исправительное учреждение автоматически отсрочит возможность представления личного дела осужденного на рассмотрение упомянутой комиссии.

Отсутствие правовой возможности учитывать продолжительность положительного поведения осужденного в предыдущем месте отбывания наказания, выглядит диссонансом на фоне прямого предписания законодателя учитывать и принимать во внимание отрицательное поведение осужденного. В частности, положения части 4 статьи 59, части 1 статьи 120, части 1 статьи 122 УИК РФ и некоторые другие, прямо указывают на порядок исчисления различных правоприменительных сроков в зависимости от времени наложения дисциплинарных взысканий, которые могли быть наложены в другом исправительном учреждении.

Полагаю, что и здесь могли бы быть выработаны иные подходы к определению сроков для возможного рассмотрения вопросов о представлении положительно характеризующихся осужденных к условно-досрочному освобождению. Существующий порядок необходимо корректировать еще и потому, что длительность пребывания в следственных изоляторах, зачастую, приводит к тому, что право на возбуждение ходатайства об условно-досрочном освобождении у некоторых осужденных возникает еще в период их пребывания в следственном изоляторе или до истечения 6-ти месячного срока их пребывания в исправительном учреждении.

В заключении не могу не упомянуть о том, что приходящие в мой адрес обращения содержат не только упоминания, но и документальные подтверждения преклонного возраста и критического состояния здоровья родителей и близких осужденных, свидетельствуют об уровне их доходов, сопоставимом лишь с прожиточным минимумом, а также указанием на иные проблемы, которые делают невозможным переезды в другие регионы для проведения долгосрочных и краткосрочных свиданий с осужденными. Об этих людях тоже необходимо думать и, по возможности, не перекладывать на них опосредованный груз уголовного наказания.

На основании изложенного и в целях повышения правовых гарантий обеспечения прав человека считаю необходимым обратиться к —
1. Субъектам законодательной инициативы в Российской Федерации с предложением разработать и внести в Уголовно-исполнительный кодекс РФ положения, обязывающие органы Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации, на протяжении всего срока нахождения осужденных в условиях изоляции учитывать их волеизъявление для определения, в том числе изменения, места отбывания лишения свободы, исходя из возможностей наилучшего поддержания социальных связей с их родными и близкими.
2. Федеральной службе исполнения наказании РФ и рекомендовать —
2.1. Разработать и внедрить процедуры резервирования мест в исправительных учреждениях, расположенных в регионах наиболее благоприятных для поддержания социальных связей осужденных, для их перевода в эти учреждения и с обязательным учетом очередности волеизъявления таких осужденных.
2.2. Провести мониторинг действующих ведомственных нормативно-правовых актов с целью выявления и последующего изменения норм исключающих или затрудняющих право осужденных отбывать наказание в местах наиболее благоприятных для поддержания социальных связей.

Полагаю, что реализация этих мер будет способствовать укреплению прав и свобод человека.

Уполномоченный по правам человека в Волгоградской области В.А.Ростовщиков.