Зигмунд Фрейд

На сайте Президента России размещен диалог между главой государства и Уполномоченным при Президенте РФ по правам ребенка Павла Астахова, который имел место 15 марта 2013 года в резиденции главы государства в Ново-Огарево.

Ознакомившись с этим диалогом, еще раз убеждаешься, что Павел Астахов — скорее министр по делам детей, чем уполномоченный по правам ребенка. По своей психологии, он никакой не омбудсман, а обыкновенный чиновник, который может эффективно работать лишь в административно-командных условиях, хотя во всем мире Омбудсман — человек компромисса, авторитет которого зависит не от занимаемой им должности, а от умения убеждать, слышать и уважать своего собеседника.

Что же касается Уполномоченного по правам детей Павла Астахова, то все его идеи и хитроумные комбинации продиктованы исключительно личными интересами, желанием прибрать к рукам все рычаги управления вопросами детей в России, включая детей, усыновленных иностранцами. При этом никому не известно, к чему это приведет в конечном итоге.

О том, что он может без веских доказательств сделать обвиняемыми даже пострадавших, убедились многие, как в России, так и за ее пределами. Очевидно, что командовать — его стихия. Сегодня у него нет таких возможностей. Главное, у него нет раздутого аппарата, такого важного атрибута для любого чиновника, тем более — президентского. Есть он — Павел Астахов, и несколько специалистов с объединенным названием «детский спецназ». (Интересно, что бы подумал австрийский психоаналитик Зигмунд Фрейд, по поводу такого названия?)

Как гласит народная мудрость, «голь на выдумки хитра».

Разговор Президента со своими уполномоченным по правам детей начинается словами: «Павел Алексеевич, у нас регулярно проходят встречи с Владимиром Петровичем Лукиным, Уполномоченным по правам человека в России, а с Вами такой практики не было. Думаю, что надо этот пробел восполнить, знаю, что у Вас накопилось много вопросов, слушаю Вас». В ответ, Павел Астахов произносит абсолютно не связанные с вопросом поток слов. «Даже не столько вопросов, сколько, может быть, даже ответов в какой-то степени, — говорит он. — Потому что все-таки за три года, что существует институт Уполномоченного по правам ребёнка, и я в этой должности нахожусь, нам, на мой взгляд, удалось выстроить систему, создать независимый институт, и не только как контрольный орган, но во многом -аналитический орган, который сегодня решает в том числе и перспективные задачи».

Из первых слов видно, что действующего Уполномоченного по правам ребенка интересует другое. А в конце разговора все становится на свои места: ему нужно объединить в одних руках полномочия всех, по его словам, «19 федеральных ведомств, которые у нас сегодня так или иначе отвечают за детей «.

Для того, чтобы добиться поставленной цели, он искажает факты действительности, подавая их в нужном себе свете. Например, он заявляет Президенту, что ему удалось создать систему детских омбудсманов в России.

Не хочется повторяться, но приходится: Павел Астахов создал в России не систему защитников прав детей, а вертикаль собственной власти. Такая система, к сожалению, способна работать лишь в условиях жесткого диктата, и делать все для показухи и отчетности. В итоге, на бумаге все будет идеально, в отличие от реального положения дел. Мы все это проходили.

Это уже видно по тому, как он, сидя перед Президентом откровенно лукавит. Он говорит, что когда его назначили на эту должность, в России не было уполномоченных вообще, «сегодня их 83 во всех регионах. Там есть проблемы по их статусу, потому что большинство назначено законами или указами губернаторов, но есть те, кто находится ещё в подчинении Владимира Петровича Лукина в аппарате Уполномоченного по правам человека. Мы считаем, что все-таки их надо выводить на самостоятельный уровень».

Во-первых, когда указом Президента РФот 30 декабря 2009 года  № 1815 Павел Астахов был назначен Уполномоченным при Президенте РФ по правам ребенка, в России, за четыре года до этого (с 2005 года) при поддержке ЮНИСЕФ в России уже была создана Ассоциация уполномоченных по правам ребёнка. Она была, конечно, намного демократичнее, чем сейчас. В 24 регионах России (как на региональном, так и на муниципальном уровне) уже работали Уполномоченные по правам ребенка, которые успешно взаимодействовали с местными и федеральными органами власти, осуществляя независимую оценку соблюдения прав детей, представляя интересы детей в судах, способствуя разработке соответствующего законодательства.

Во-вторых, институт Уполномоченного по правам ребенка в регионах получил развитие не благодаря Павлу Астахову, а благодаря пункту 5 Указа Президента РФ от 1 сентября 2009 год № 986 «Об Уполномоченном при Президенте Российской Федерации по правам ребенка», в котором черным по белому было написано: «Рекомендовать органам государственной власти субъектов Российской Федерации учредить должность уполномоченного по правам ребенка». А, что означает в условиях административно-командной системы рекомендация Президента, объяснять, думаю не надо. Павел Астахов своей настойчивостью, конечно, несколько ускорил этот процесс, хотя мотивы этого очевидны. В некоторых регионах, экономили на всем, чтобы найти возможность для финансирования деятельности института регионального детского омбудсмана.

Квалифицированный, как считают некоторые, юрист П.Астахов называет Уполномоченных по правам человека в субъектах зависимыми от Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации Владимира Лукина. Уверен, что такое утверждение является проявлением неуважения к региональным уполномоченным по правам человека. Ведь согласно статье 5 Федерального конституционного закона «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации», «В соответствии с конституцией (уставом), законом субъекта Российской Федерации может учреждаться должность Уполномоченного по правам человека в субъекте Российской Федерации. Финансирование деятельности Уполномоченного по правам человека в субъекте Российской Федерации и его аппарата осуществляется из средств бюджета субъекта Российской Федерации». Все функционирующие на территории России институты региональных омбудсманов абсолютно независимы от федерального омбудсмана. Они собираются, обсуждают общие вопросы, но каждый выполняет поставленные перед ним задачи. Только Павел Астахов за три года работы так и не удосужился встретиться с более мудрым и многоопытным Владимиром Лукиным. Возможно, он в его советах не нуждается. Хотя этот «незначительный» эпизод также характеризует его, как человека.

Если слова Павла Астахова о зависимости региональных Уполномоченных по правам человека от Федерального омбудсмана В. Лукина не были преднамеренным искажением действительности, значит они были «оговоркой по Фрейду», доказавшего, что с виду незначительные и бессмысленные ошибочные действия или слова служат реализации бессознательных желаний.

Институт Уполномоченного по правам человека в субъектах РФ— пожалуй, единственный региональный государственный орган, который независим от Федерального центра. Такой же независимостью должны были обладать региональные уполномоченные по правам ребенка. Но стараниями Павла Астахова большинство из них только и делает, что беспрекословно подчиняется его приказам и выполняет его поручения, при этом, в отличие от самого Павла Астахова, принимают граждан и в ежедневном режиме отвечают на их многочисленные жалобы. А ведь должность омбудсмана на федеральном уровне была задумана не для того, чтобы плодить еще одного чиновника, дающего команды по властной вертикали или наводящего ужас своим «спецназом», а для того, чтоб усадить всех за переговорным столом и договариваться с уважением прав и свобод партнера. Его задача — воспитывать уважение к правам человека, уважение к ребенку, как личности, а не считать синяки на его теле. Для этого есть другие органы, наделенные властными полномочиями. И многие из них успешно работают. Что же касается омбудсманам по детям, то надо сказать, что во всем мире многие из них успешно работают в составе основного Омбудсмана страны, и никто не жалуется.

По всей вероятности, дело вовсе не в том, входит уполномоченный по правам ребенка структурно в состав института уполномоченного по правам человека. Дело в личности омбудсмана. Сегодня много примеров, когда так называемые «независимые» уполномоченные по правам ребенка в регионах, с отдельным офисом, лишь создают видимость работы. Они лишь инспектируют «неугодных» местной власти руководителей детских учреждений (тёплых мест) и выявляют в этих учреждениях «серьезные» недостатки. Например, в г. Саратове, куда на днях собирается Павел Астахов, после одной из таких инспекций местного Уполномоченного по правам ребенка Юлии Ерофеевой, в одном из образцовых средних образовательных учреждений области — лицее № 37 г. Саратова, был уволен его директор, кандидат педагогических наук, заслуженный учитель РФ Николй Кузькин. Омбудсман обнаружила, что «туалеты для детей (для мальчиков и для девочек) на всех этажах находятся в ненадлежащем состоянии. Чаши давно не чищенные, не мытые, чувствуется тяжелый неприятный запах нечистот. Мыло отсутствует. Туалетная бумага в туалетах отсутствует. Кроме того, не покрашен потолок после снятия плитки по настоянию пожарного надзора».

Кадр из фильма «Собачье сердце»: Домком.

Помните фильм «Собачье сердце» по Михаилу Булгакову? Диалог Филиппа Филипповича с доктором Борменталем:

«- Разруха, Филипп Филиппович.

— Нет, — совершенно уверенно возразил Филипп Филиппович, — нет. Вы первый, дорогой Иван Арнольдович, воздержитесь от употребления самого этого слова. Это — мираж, дым, фикция, — Филипп Филиппович широко растопырил короткие пальцы, отчего две тени, похожие на черепах, заерзали по скатерти. — Что такое эта ваша разруха? Старуха с клюкой? Ведьма, которая выбила все стекла, потушила все лампы? Да ее вовсе и не существует. Что вы подразумеваете под этим словом? — Яростно спросил Филипп Филиппович у несчастной картонной утки, висящей кверху ногами рядом с буфетом, и сам же ответил за нее. — Это вот что: если я, вместо того, чтобы оперировать каждый вечер, начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха. Если я, входя в уборную, начну, извините за выражение, мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать Зина и Дарья Петровна, в уборной начнется разруха. Следовательно, разруха не в клозетах, а в головах. Значит, когда эти баритоны кричат „бей разруху!“ — Я смеюсь. (Лицо Филиппа Филипповича перекосило так, что тяпнутый открыл рот).Клянусь вам, мне смешно! Это означает, что каждый из них должен лупить себя по затылку! И вот, когда он вылупит из себя всякие галлюцинации и займется чисткой сараев — прямым своим делом, — разруха исчезнет сама собой. Двум богам

Кадр из фильма «Собачье сердце». Филипп Филиппович с доктором Борменталем.

служить нельзя! Невозможно в одно время подметать трамвайные пути и устраивать судьбы каких-то испанских оборванцев! Это никому не удается, доктор, и тем более — людям, которые, вообще отстав в развитии от европейцев лет на 200, до сих пор еще не совсем уверенно застегивают свои собственные штаны!»

А у Павла Астахова есть идея «фикс»: создать единоначалие по всем вопросам, связанным с детьми. И он старательно идет к ее осуществлению. Правда, чем это обернется в итоге, никто не знает, даже он сам. Это как раз тот случай, когда надо семь раз отмерить.

Павел Астахов говорит Президенту: «Мы работаем с каждым случаем, очень много обращений идет, причем мы фиксируем, что за 2011 и 2012 годы, если сравнивать, в два раза увеличилось число электронных обращений». Как построена система приема электронных обращений к Уполномоченному при Президенте по правам ребенка, мы писали два года назад. Заявитель набирает регион, откуда он сам, и его обращение в автоматическом режиме направляется на рассмотрение регионального уполномоченного по правам ребенка. А система Павла Астахова лишь регистрирует их общее количество, выдавая их за свои заслуги. Правда система предупреждает «Внимание! Обращения, отправленные с данной страницы автоматически пересылаются не П.А. Астахову, а Уполномоченному по правам ребенка в Вашем регионе.»

Это и есть система института уполномоченного по правам ребенка в России, проявившаяся три года назад. И сегодня необходимо признать, что эксперимент под названием «Омбудсман Павел Астахов» не удался.

Очевидно, что детский омбудсман должен занимать в нашем обществе совершенно другую нишу. Его деятельность должна способствовать созданию не властной вертикали, а гражданского общества, способного контролировать действия чиновников, влияющего, в том числе, на судьбы наших детей. А занимать должность омбудсмана должен тот, кто пользуется уважением граждан, за то, что сам уважает их мнение, а также не страдает манией величия и не оскорбляет журналистов, которые видят не то, что ему хочется.